на козачество. И до эпохи Богдана Хмельницкого начались прямые сношения Шведов с козаками (по поводу борьбы Швеции с Польшею), но в особенности важными для истории нашего края становятся эти сношения при Хмельницком, как до присоединения Малороссии к Московскому государству, так и после Переяславской присяги на подданство Козаков Москве. Каков был характер этих сношений? Мирились ли они с Переяславским актом 1654 г.? На этот счет существуют сильные разногласия между нашими историками, а потому как достоинство лица Богдана Хмельницкого, так и все значение великого акта 1654 года остаются неясными; а таким образом важнейший факт южнорусской истории остается неизъясненным и неустановленным.
Хотя не малое количество документов из истории отношений Швеции к южной России уже опубликовано раньше и известно было историкам, каковы: Соловьев, Костомаров. Кулиш, Карпов и др., но в виду сказанного, Киевская Археографическая Коммиссия признала весьма полезным затронуть громадный источник материалов в самой Швеции, чтобы при помощи его по возможности приблизиться к надлежащему и истинному решению выставленного вопроса. Для этого, и вообще для пополнения сведений о влиянии шведских сношений на события южно-русской истории в XVII в., Коммиссия в 1898 г. дала поручение покойному Н.В. Молчановскому, ознакомившись с составом Шведского государственного архива, наметить более важные акты по южно-русской истории для изданий Коммиссии. Молчановский успешно выполнил это поручение, и часть собранных им материалов издана Коммиссиею под его редакциею в настоящем томе Архива Юго-зап. России.
Но предпринятая им обработка этого материала была, по всей вероятности, не окончена и прервана его неожиданною и внезапною кончиною. В бумагах, найденных по смерти его, нашлась изготовленная им объяснительная статья; она и печатается ныне в настоящем томе в том виде, в каком найдена. Но рассказ о сношениях разных государств по поводу событий в южной России доведен автором до 1650 года; тогда как документы собранные им только начинаются с 1650 и оканчиваются 1660 годом; между тем, по его собственному предположению, главное значение издания относится ко времени и личности Хмельницкого и Выговского[21]. Да и в существе дела десятилетие 1650–1660 гг. есть время наиболее интересное для решения темы, указанной выше; это время непосредственно предшествует Переяславской раде и следует за нею.
Но Коммиссия не считает себя в праве продолжать исследование покойного Молчановского и угадывать окончательные выводы, к каким он мог придти. Нам остается только сожалеть о безвременной кончине талантливого сотрудника.
Предисловие
Изданные в настоящем томе акты извлечены из коллекций шведского государственного архива в Стокгольме.
Общие сведения о характере документов и устройстве этого обширного хранилища можно почерпнуть из обстоятельной статьи г. Ю. Готье: «Стокгольмский государственный архив»[22]. Организованная на правильных началах лишь с 70-х годов прошлого века, администрация архива