знаком.
Значит, снова мне слушать, как дышит
В этих комнатах ночь сквозняком.
Значит, вновь из привычных скитаний
Мне себя в этот дом возвращать
И в постылых цепях ожиданий
Одиночеству дни посвящать…
Камни
Как мы слепы! И слеп наш рок,
И к нам неправедно жесток…
Из тьмы веками
Идём незрячи на огонь,
За счастьем тянем мы ладонь,
Но в ней – лишь камень…
И вот уж память в нас хранит
Былых утрат седой гранит,
Гранит скорбящий…
И чёрный мрамор горьких дум
Тревожит наш усталый ум
В ночи сквозящей…
Всё, что мы сделали не так,
Отпластовалось в известняк
Шершавой боли,
И давней собственной вины
Лежат базальта валуны
На нашем поле…
И суетой бегущих дней
Не заслонить нам тех камней,
Не смыть дождями,
В ночи не выплакать глазам,
Не источить ничьим слезам —
Нетленен камень…
И только белый гипс надежд,
Истаяв в пыль, сочится меж
Дрожащих пальцев,
И, оставляя слабый след,
Уходит прочь из наших лет
Нестойкий кальций…
Октябрины
Весь день холодное ненастье,
туманно, сыро – октябрины…
И лес понурый, словно нищий
с печали полною сумой…
За краем леса у оврага
в дожде скукожились овины,
И близок вечер, и, наверно,
уже давно пора домой.
Томим октябрьской непогодой,
иззябнув за день от скитаний,
Себя усталостью наполнив,
как пруд дождями, до краев,
Я захотел костёр затеплить —
вот весь предел моих желаний, —
Чтоб обогреться, обсушиться,
лишь только надо малость дров.
Я на дрова набрёл случайно —
среди осенней прели леса,
Сырой недвижности туманов,
клоками виснущих с вершин,
Аморфной рухнувшею грудой
под развалившимся навесом
Они, наверно, с четверть века
лежали здесь во власти мшин.
Сложил костёр. Но труд напрасный —
чуть тлело пламя, угасая…
Наверно, старые поленья
намокли сильно от дождей,
Что шли из года в год упрямо,
громами небо сотрясая,
Вбивая в слякоть бездорожья
дороги наших прошлых дней.
А может быть, уж слишком стары
в костре лежащие поленья,
Настолько стары, что ни грана
не сохранилось в них тепла,
Предназначавшегося людям
совсем иного поколенья,
Но не растраченного ими…
И время выжгло всё дотла.
А может, немота тумана
к земле всё ниже пламя клонит
В холодном сумраке предзимья,
что грань меж днём и ночью стёр…
Ну что же, значит, не судьба