он, указывая на раскидистый кедр.
Неожиданно пара глухарей, шумно хлопая крыльями, взлетела метрах в двадцати от дороги.
– А это кто? – тут же задал очередной вопрос сын.
Я терпеливо отвечал ему на все вопросы. Сын внимательно слушал, в глазах его появилось какое-то восторженное удивление, чему я был очень рад.
До станции Хребтовой мы ехали часа полтора. Сделали остановку. Незнакомые нам люди погрузили в кузов два больших мятых термоса с едой для лесорубов и полный мешок выпеченного хлеба, от которого исходил аромат.
От невзрачной железнодорожной станции дорога круто устремилась на юг. Вскоре асфальт кончился, и мы покатили по грунтовке. Чем дальше отъезжали от станции, тем плотнее становилась тайга и все хуже и хуже дорога.
С трудом разминулись с «газиком». С удивлением успел рассмотреть, что в них ехали люди в белых рубашках с галстуками.
– Местное начальство охотилось на глухарей, – пояснил Константин, – места здесь привольные.
За бортом все чаще появлялись болотистые места. Дорога с каждой минутой становилась все ненадежней. Двигатель ЗИЛа натужно ревел, преодолевая очередную топь, и, наконец, колеса увязли в грязи так, что, как ни дергал водитель машину, она не двигалась ни вперед, ни назад.
– Все, загорайте, мужики, а я потопал за трактором, – спокойно сказал водитель, чему я очень удивился, и зашагал вперед, обходя залитую водой колею.
Вынужденной остановке обрадовались все. Собаки бросились в тайгу, и скоро все вокруг наполнилось их радостным визгом и лаем.
Мы с удовольствием разминаем затекшие ноги. Сашулька бегает по траве, собирает кедровые шишки и с азартом запускает их в стволы вековых кедров.
– Сколько придется ждать? – спросил я у Константина.
– Все зависит от того, где находится трактор. Если у бараков, то часа через два будет здесь, а если в тайге, – он почесал затылок, – то придется ждать часа три-четыре. В любом случае нам дергаться не надо: мы проедем еще километров восемь, и это здорово сэкономит наши силы.
Я не возражал – даже радовался, что машина застряла в грязи. Вынужденная остановка давала сыну возможность осмотреться. И славно было на душе. Может, оттого что выдался теплый солнечный день и у ребенка было хорошее настроение. Мы видели, как он метал охотничий нож в деревья, слышали его радостные крики, когда лезвие послушно вонзалось в толстую кору сосны или кедра.
Константин отошел метров сто от дороги, и до нас донесся его голос:
– Братва, налетай! Тут черники полным-полно!
Чернику собирал Сашулька впервые. Он набирал целую горсть темно-синих ягод и отправлял в рот.
Сладкие, слегка горьковатые ягоды были очень вкусными. Когда через полчаса мы посмотрели друг на друга, то смеялись до упаду: наши губы, щеки, языки и даже носы были выпачканы темным соком черники.
Собрали полный котелок ягод про запас и блаженно растянулись на теплой траве. По небу бежали легкие облака, верхушки огромных деревьев плавно качались из стороны в сторону, щебетали птицы. От этого покоя мы даже