я не вас прошу, а девушку, – обиделась старушенция.
Рина кивнула, с ужасом обнаруживая, что язык прилипает к небу. Хоть роль глухонемой играй. Но в Академии с таким конкурсом вряд ли милостивы к глухонемым. Быть красавицей и так нелегко, а уж у глухонемой шансов вообще не будет… Надо тренироваться. Старушка уже впереди, но Рина так просто отсюда не уйдет.
Звякнул снова колокольчик. Посетителей в аптеке куча, все в этой дыре больные, что ль? Почему вошедший ничего не спрашивает?.. Сейчас тоже пролезет вперед, и она будет торчать в аптеке до вечера…
Первая бабулька наконец закончила покупки и медленно отсчитывала мелочь. Очередь грозила взорваться от напряжения. Вошедший топтался сзади.
– Я последняя! – выпалила Рина, поднимая руку. Все повернули головы и воззрились на нее с упреком и удивлением. Она оглянулась на мужчину, что скромно стоял за ней.
– Да как бы я последний, – сказал мужчина.
– Ну… я просто… – замялась Рина. Мука.
– А я первая, – подмигнула бабулька от кассы.
– Да затаритесь вы или нет?! – воскликнула сорокалетняя. – Мы состариться успеем, пока вы валерьянку купите!
– Просто девушке подыгрываю, чего ты, дочка, – обиделась бабулька.
Очередь снова подарила Рине неприязненный взгляд. Девушка была готова провалиться под землю. Ну, тетка ужондная! Удружила. Проклятие хоть куда.
Бабулька проходила мимо, припадая на одну ногу, и глянула на Рину.
– Ох, деточка, нелегко-то тебе как… – покачала головой и вышла, динькнув колокольчиком. Рина вздохнула. На нее снова посмотрели, явно подозревая в мировом заговоре с бабкой.
Увы, накарябанное спешно и предъявленное на обратной стороне чека слово «хна» ничего не дало. Аптекарша глянула и покачала головой:
– Нету таких таблеток.
В этом мире, дискриминирующем рыжих, нет смысла знать, что такое хна. Но растение существовать-то должно! Может, просто, она тут считается вредной редкостью вроде марихуаны. Но в том же Амстердаме ее курят без проблем.
Рина вышла на улицу, с досадой засовывая бумажку в карман. И как теперь стать рыжей красавицей? Уносящая Закат искрилась легкими волнами под ясным небом, в полуденный час улица замерла в блаженном ничегонеделании и тишине. Снега не наблюдалось и в помине.
– Эй, деточка, не хочешь голубей покормить? – окликнула ее бабулька с валерьянкой. Она сидела на лавочке, не доставая ногами до земли, и плевала семечки.
Рина снова почувствовала противный комок во рту вместо языка. Оно ей надо – голубей кормить? Но вот так просто неметь при виде бабушки… Почему она вчера с детьми не онемела? Потому что защищала Бродягу? А с Бродягой почему болтает без проблем? Ну, он кот, а не человек. В общем… с этим заклятием намучаешься.
– Да ты присядь, – кивнула бабулька на место рядом с собой. – Заклятие на тебе тяжелое, ох и жаль мне тебя…
– Как… вы… узнали? – выдавила Рина, заставляя себя подойти и сесть.
– Держи, – сунула