и объедаться ими от пуза. Ну, почти где угодно. Потому что черешни чаще всего росли за забором в чужих дворах. А вот яблони или абрикосы с вишнями – везде. Но черешни были вкуснее. Так что лазить по деревьям и заборам мальчик научился отменно.
Лазить по чужим садам его толкала исключительно любовь к острым ощущениям, а не жажда наживы или желание полакомится фруктами. К тому же повсюду росли шелковицы – черная, белая, розовая, они манили к себе постоянно. И мальчик приходил домой с синими губами и липкими ладонями, отказываясь ужинать оладышками или варениками, которые готовила его бабушка. Зимой мальчик ел с гораздо большим аппетитом, потому что зимой ни черешни, ни шелковица не растут. Поэтому приходилось уплетать и вареники, и оладушки. И все же рос он худеньким, хотя и жилистым пацаненком. К тому же, сказалось отсутствие мужского воспитания – драться Никита совсем не умел. А когда его били, быстро опускался до банального рёва, девчачьих слёз.
И за это он себя ненавидел, но все же ничего не мог с собой поделать.
Потому что панически боялся драться.
И если бы кто-то тогда сказал ему, что спустя много лет он станет мастером кун-фу и чемпионом страны, а еще – призером чемпионатов по различным видам единоборств, то мальчик бы подумал, что над ним издеваются. Ведь тогда и слова-то такого – кун-фу – никто не знал. Даже про каратэ еще никто не слыхал: было начало 70-х, расцвет социализма в отдельно взятой стране. И максимум, чем можно было тогда заниматься – это бокс или самбо. Вот только не повезло мальчику ни с боксом, ни с самбо…
Тогда не повезло.
Никита с детства хотел заниматься спортом. Однако был отдан мамой в музыкальную школу – учиться играть на баяне. Но, видимо, спортивные гены папы-футболиста очень сильно забивали желания матери. Кстати, тоже спортсменки – она была в прошлом перворазрядницей по велоспорту. Но Раиса Васнецова почему-то оставила спорт в покое и постоянно тянулась к искусству.
Даже пыталась писать стихи.
Позже Никита случайно прочтет несколько ее стихотворений. Он даже не сразу поймет, что это – стихи его мамы. Просто, разбирая на чердаке старые бумаги и роясь в старых грампластинках для патефона, вдруг обнаружит пару тетрадок со стихами. И начнет читать. Увы, они не произвели на него какое-нибудь впечатление. Ведь к тому времени он сам уже давно писал стихи, их даже опубликовали в местной областной газете. Поэтому простенькие рифмы типа «высокое»-«далекое» или «тень»-«лень», а также пафосные и полные оптимизма оды женскому труду и воспевание несчастной женской судьбы не тронули его душу.
Но, видимо, мама его не зря подалась в театр, где, кстати, встретила его папу. Так что, практически, тяга к прекрасному послужила причиной появления на свет Никиты.
Который по наследству получил эту самую тягу.
Только тянуться к искусству стал уже в более зрелом возрасте.
А в детстве его тянула мама.
Причем, за уши.
Одним