же его возносилась все выше и приникала к сокровенным источникам, пока не осталось для него в сотворенном мире ничего сокрытого. И когда пришел урочный срок, не желал он открываться миру, но принудили его с Небес, и излились вовне воды его источников. Он прославился как бааль Шем* – врачеватель, исцелявший физические и душевные расстройства молитвами, заговорами, амулетами и различными снадобьями, прозревавший сокрытое от глаз и изгонявший силы нечистоты. Тогда же его прозвали Бааль-Шем-Товом, «Повелевающим добрым Именем». Бешт поселился в подольском городе Меджибож, в котором оставался до конца дней своих. Деяния его были исполнены удивительных чудес. Он исцелял больных, изгонял злых духов, приводил к раскаянию закоренелых грешников, прозревал прошлое и грядущее, возносился в горние высоты, беседовал на равных с ангелами служения, душами праведников и мудрецов минувших эпох и с самим Машиахом, не раз предотвращал безмерные опасности, грозившие народу Израиля. Вместе со своей дочерью, Аделью-чудотворицей, и писцом Цви-Ѓиршем Бешт отправился в Святую землю, чтобы там привести в мир Машиаха, но был остановлен указом свыше и, добравшись до Стамбула, вынужден был вернуться домой. За годы жизни в Меджибоже вокруг него сплотилась группа преданных учеников, многие из которых сами были известными раввинами и учеными, желавшими научиться истинному служению Богу; к нему стекались паломники, стремившиеся увидеть учителя и прикоснуться к нему. Но проповедь Бешта была обращена только к избранным – лишь после его кончины рабби Дов-Бер из Mежеричей, Великий Магид (Проповедник), смог на основе эзотерического учения создать поистине массовое движение, развивающееся и в наши дни. В первый день праздника Шавуот* 5520 (1760) года, двести пятьдесят лет назад, Бааль-Шем-Тов скончался.
В центре учения Бешта лежала не теория, а личность. Конкретный человек, р. Исраэль бен Элиэзер, Бааль-Шем-Тов, воплощал в себе новый путь к Богу, путь, основанный на осознании величайшей ценности человеческой жизни и судьбы, в которых заключены Божественные тайны. На этом настаивает печатник первого в истории сборника хасидских историй – Шивхей Бешт («Хвалы Бешту»)[4], впервые изданного в Копысе в 1814 г., в доказательство приводя слова ученика Бааль-Шем-Това, р. Менахема-Мендла из Витебска:
Слово Того, Кто велик Именем, обрело бытие в руках того, кто владел Именем, один он был такой, и прежде не появлялся подобный ему, и после него кто восставит из праха…[5]
Бешт не выступал с публичными проповедями, не писал книг и не разрешал записывать беседы, которые вел в узком кругу последователей. В своих «Рассказах о Бааль-Шем-Тове» Агнон приводит следующую историю:
Однажды увидел Бешт беса, а в руке у него – книга. Сказал ему: «Книга эта, что у тебя в руке, что это?» Сказал ему: «Это книга, что ты сочинил». Понял Бешт, что есть кто-то, кто записывает поучения, которые слышит из его уст. Собрал всех своих людей и расспросил их, кто из них записывает его поучения. Встал один и