кожу с меня живьем сдираешь.
– Не понимаю, почему ты так раздосадован, – сказала она. – Никому не известно, что Роктон – это отчасти ты. И никто об этом никогда не догадается.
– Это лишь потому, что ты не дала достаточного количества намеков, – проговорил Джайлс. – Очень умно с твоей стороны использовать меня. Любой другой привлек бы тебя к суду за клевету, но ты знаешь, что я не сделаю этого, потому что не люблю, когда кто-то сует нос в мои секреты. Поэтому ты и решила, что можешь безнаказанно использовать меня в своих книгах.
– Вы делаете из мухи слона, мистер Мастерс, – заявила Минерва.
– Да что ты! Интересно, когда ты собиралась включить сцену с кражей в свой роман? Может, уже в следующей главе?
– Я пообещала молчать об этом и свое обещание сдержу!
– А почему я должен тебе верить? Обо всем остальном молчать ты не сочла нужным.
Минерва исподлобья посмотрела на него.
– Чего ты от меня хочешь?
В поведении Джайлса произошла едва заметная перемена: гнев сменился чем-то более тревожащим. Казалось, он только что разглядел в ней женщину – женщину, которую можно соблазнить. Он был таким же на балу в честь Дня святого Валентина. Когда они танцевали, от его заигрываний у нее кровь закипела, а он оставался абсолютно безучастным, черт бы его побрал!
Джайлс посмотрел на нее из-под полуприкрытых век.
– Я хочу знать только одно: почему? Почему ты решила изобразить меня в своей книге негодяем? Почему вздумала сделать меня прототипом своего героя?
– Ну-у… просто так, – пробормотала Минерва. – После того как Роктон появился на страницах романа, читатели стали присылать мне письма с просьбами написать про него еще.
– Ну да, потому что ты так подробно его описала, – кивнул Джайлс. – Однако я хочу знать, почему он так завладел твоим воображением? И с какой стати ты вкладывала в его уста мои слова, почему он у тебя совершает те же поступки, какие совершал я? Неужели ты так рассердилась за то, что я так повел себя в ту ночь?
– Это не имеет никакого отношения к твоей личности…
– Лгунья! – Джайлс наклонился, чтобы прижаться губами к ее уху. – Признайся: ты описала меня в своих романах, потому что не можешь меня забыть.
– Не льсти себе! – воскликнула она.
– Но, видит Бог, я тоже не могу забыть тебя, – прошептал Джайлс.
На мгновение она почти поверила ему, и сердце ее взволнованно забилось.
Но потом она разозлилась на себя за этот трепет. Меньше всего Минерве сейчас хотелось, чтобы прототип ее Роктона начал подшучивать над тем, что она добровольно осталась старой девой. Особенно если учесть, что последние слова Джайлса явно не были произнесены от чистого сердца. Судя по тому, что говорили о нем ее братья, об отношениях Джайлса с женщинами ходили легенды.
Проскользнув мимо него, Минерва подошла к окну, выходившему во двор.
– Зачем ты пришел? – спросила она. – Если только для того, чтобы отругать меня за то, что я использовала