заметки вперемешку с цитатами из Данте, Милтона и Шелли. Было тяжело следить за ходом его мысли, и казалось, что им овладевает безумие, хотя меня не оставляло назойливое ощущение, что я упускаю ключевую подсказку, скрытую в его писанине. Как бы я ни старалась, я перечитывала одну и ту же фразу, и мой взгляд возвращался к секундной стрелке часов, которая тревожно двигалась вперед.
Почти час назад дядя уехал в порт встречать отца и тетушку.
Каждый раз, когда на улице грохотал экипаж, мое сердце начинало бешено колотиться в груди. Чтобы успокоиться, я перекладывала новую трость из одной руки в другую, сосредоточившись на гладкости палисандра и свирепом драконе. Мы с Лизой переоделись в более изысканные платья, и мои лавандовые юбки довольно резко контрастировали с грозной, украшенной красноглазым драконом тростью.
– Помни, Уодсворт, твой отец меня обожает. – Томас выдернул меня из нарастающего беспокойства, мастерски прочитывая малейшие изменения в моем настроении. – Предоставь мне очаровывать его.
Уголки моих губ дернулись вверх.
– Да, конечно, если так, то это ясно указывает, что отец опять злоупотребляет своим тоником.
– Или что он совсем не разбирается в людях, – добавила Лиза, потешаясь над хмурым видом Томаса. – Не сердитесь, мистер Кресуэлл, я только констатирую факты. Знаете, такие кусочки логики и суровой правды, которые вы без умолку вываливаете на нас?
– Прекрасно, – сказал он. – Вы обе повеселели.
– Ты первый начал, – ответила я, теперь целиком сосредоточившись на нем, а не на своих переживаниях.
Томас весело ухмыльнулся из-за дневника, от которого не отрывался весь день. Я поступила очень по-взрослому, показав ему язык, и его глаза потемнели так, что мое сердце заколотилось уже по другой причине. Несмотря на все мои усилия, у меня вспыхнули щеки, а этот плут подмигнул и опять углубился в чтение. Я чуть не закатила глаза.
Лиза несколько раз вставала и отодвигала тяжелые бархатные шторы, чтобы посмотреть на улицу. Потом садилась рядом со мной и принималась за рукоделие, а когда мимо вновь грохотали колеса, бросала его и почти бегом кидалась к окну. Казалось, что ее юбки увеличиваются в объеме в зависимости от настроения хозяйки, а сегодня они были пышными до невозможности. Она так же нервничала, как и я. Возможно, даже чуть больше. Тетушка Амелия – и в хорошие дни – сила, с которой приходится считаться. А я боялась, что сегодня будет не лучший ее день.
– Это смешно, – проговорила Лиза. – Не убьют же нас родители.
Она быстро обернулась на меня через плечо.
– Им же не сойдет с рук убийство собственных детей?
– Это зависит от того, насколько хорошо они спрячут ваши тела.
Томас едва увернулся от подушки, пролетевшей у его головы. Я улыбнулась, а Лиза пробормотала под нос несколько не подобающих леди ругательств.
В бесконечных попытках предоставить мне свободу отец позволил нам отплыть в Нью-Йорк с дядей и Томасом, чтобы помогать им в криминалистике, но с тетушкой Амелией случилась истерика, когда Лиза пропала,