в отведенное время попить кофе, или кофею, как говорил. А, в общем, хорошо, что мы ничего друг о друге не рассказывали, и нам не приходилось приукрашивать и лгать".
Девушка заставила Татитари натянуть тетиву и стала метиться в первого доступного противника, краем глаза выискивая Розенлира, уже успевшего залезть в самую гущу сражения, где направо и налево размахивал своим элитным мечом, украшенным золотом и кристаллами. Броня его сверкала, и он смотрелся по-геройски.
"Два варианта остается… либо познакомиться с ним чуть ближе в эти дни, либо оставить все как есть до встречи, где удивившись лысой пятидесятилетней голове и обросшей физиономии подать на развод при следующем же возвращении в игру".
На минуту уйдя в себя, Снежана не успела сделать даже первого выстрела, и Татитари быстро расплатилась за это, получая в грудь две стрелы, одновременно прилетевшие откуда-то.
Лужа крови, впитывающаяся в песок под упавшим телом, заставила хозяйку эльфийки сбежать от позора в реал, а, следовательно, придержаться второму варианту.
"Скажу потом, что отключился Интернет. Не хочется сейчас оправдываться перед всеми", – успокоила себя Снежана, нажимая "выйти из игры", и вновь увидела название "Маски и металлы". – "Не знаю про металлы, а маски с некоторых игроков будут в субботу сорваны, и я буду одной из них. Так стоит ли идти?"
Глава 7
Девушка курила на балконе, аккуратно стряхивая пепел в продолжительных промежутках между затяжек, а пепельницей служил ей цветочный горшок, наполненный землей и корнями росших там когда-то растений. Удобно устроившись в плетеном кресле, и ноги забросив на маленький пластиковый стол, девушка подставляла лицо солнцу, чьи лучи, пробиваясь сквозь стекла, приятно ласкали щеки, выводя из привычного томления, в котором она прибывала несколько последних дней, будучи той, которая ушла из маленькой, но уютной однокомнатной квартирки, принадлежащей Северину Ветрову.
Впервые за долгие месяцы температура воздуха разогрелась до двадцати одного градуса, словно с приветом прилетев от лета, какое обещает не задерживаться и с маем разделить правление. Впрочем, с Питером нельзя сказать с точностью ничего. Сегодня было тепло, почти жарко, а завтра град пройдет, и воздух снова остудиться до ноля. Ничего нельзя загадывать в этом климатическом поясе: ни погоды, ни целей, ни отношений. Здесь просто нужно жить сегодняшним днем, принимать, что дают, отпускать, что уходит, а если уж нужда или честолюбие заставляет к чему-то стремиться, делать это стоит поэтапно, двигаясь короткими перебежками от точки к точке, чтобы частая смена настроения, зачастую управляемая погодой, не испортила настрой. Нет, Питер был не ленив, а скорее нерасторопен. Движение современного мира, раскачивающее провинциальные города и сводящее с ума его жителей, не довлело над северной столицей и мало на что влияло. Этими старинными проспектами, проездами и улочками по-прежнему владела безмятежная аура пасмурного рая, мало кем ощутимая по причине того, что одна часть людей с нею свыклась, больше не замечая, а для части другой она была совершенно невидима. И вся эта грустная романтика казалась лишь сказочкой для туристов.
Затушив