Во всяком случае, лошадей.
– Ну да, ну да… Ха! А про лошадей это Вы остроумно. Ирония так сказать над жандармским сословием. Удачно, вполне.
Секеринский конечно растер бы этого мальчика в порошок, элементарно доказав его причастность к взрывам на набережной. И не важно, на чьей стороне воевал этот гардемарин. По кадетам Морского корпуса было достаточно материала, чтобы обвинить их в терроре. Но он хорошо помнил угрозы Великого Князя в своей адрес. И потому напряженно размышлял, ожидая, в какую сторону повернет свою мысль Петербургский градоначальник барон фон Клейгельс, которому он лично доложил по телефону о происшествии.
– Никакой иронии. Это правда и все тут, – трубка придала уверенности Николая монументальное гранитное основание, – А к чему, собственно, все эти вопросы? Я же сбил с ног одного разбойника, надеюсь он жив. Убил другого. И в смерти его я не сомневаюсь. Тяжело ранил третьего. Надеюсь, он выживет и все расскажет.
– Ну да, ну да… Вы ведь, юноша, настоящий герой. Получили ранение, но остались в строю… Значит бомбу, говорите кидал тот, которого Вы сбили с ног?
– Одну – он. А вторую тот, которого застрелил налетчик. Тот налетчик, что ранен мною в ногу.
– В ягодицу. Ну да это неважно. Почти в ягодицу. Ну да, ну да… Просто невероятно геройский поступок. А откуда у вас револьвер и где вы так метко научились стрелять? Там ведь почти предельные для нагана дистанции. А Вы раз-раз и от всех избавились…
– Почему от всех? Обижаете! Двое нападавших в вашем распоряжении. От них многое можно узнать.
– Ну да, ну да…. Конечно мы все узнаем! Мы их так допросим, что расскажут и то, чего не было. Но вот Вы не ответили на вопрос про револьвер и ваши навыки Робин Гуда.
– Пожалуйста. Револьвер был выбит мною из рук того нападавшего, который остался жив. Он это подтвердит, я надеюсь. Он выронил его, когда упал от моей подножки. А умение стрелять… Так это каждый офицер должен иметь такое умение! На то и Флот, чтобы бить точно.
– Ну да, ну да… Только вот стрелять вас начнут учить в Морском корпусе еще через добрые полгода. Когда постарше станете. А Вы – уже… И как ловко! Герой! Нет, на самом деле герой! Ну да… Ну да… А вот Вы знали, что они эсеры? – полковник достал из коробки и раскурил следующую папиросу.
– Кто они? И что такое – эсеры?
– Ну да, ну да… И откуда Вам знать? Право же слово! Вы ведь про социалистов-революционеров и слыхом не слыхали. И про то, что они такое? И про их боевую организацию? … А ведь у Вас в Морском-то корпусе был кружок эсеровский. Недавно совсем. Даже мы здесь, жандармы, помним. Шелгунов? Никогда не слышали? Нет? Да… Он тем кружком руководил. Книжки почитывали, к рабочим ходили, заговор строили… Так-то вот! А Вы и не знали. Плохо верится, однако. Но… Сомнениям подвергать не смею. Потому как не наша юрисдикция. И все тут! Ну да, ну да…
Секеринский с завистью посмотрел на шелковые голубые носки кадета, выглядывающие из-под брюк:
– В наше-то время и простые носки не всегда купить удавалось. Да и какие носки?! Сапоги да портянки! А тут: �