психическими нарушениями. Другими распространенными «средствами» против маний и психозов были связывания, холодные обертывания и инсулиновая кома.
Самым гуманным из доступных способов терапии БАР (но при этом дорогим и малоэффективным) был психоанализ.
Так что есть немало оснований считать психофармакологическую революцию середины XX века большим благом для биполярников.
Изобретение медикаментов впервые в истории дало возможность воздействовать непосредственно на симптомы биполярного расстройства. Пациенты, которых до того считали безнадежными и запирали в лечебницах на годы, получили шанс остаться в обществе и вести полноценную жизнь.
Медикаменты несовершенны, но становятся лучше с каждым десятилетием: препараты, которые выписывают сегодня, намного эффективнее и безопаснее препаратов «первого поколения».
На сегодня представления о биологических и генетических механизмах биполярного расстройства далеки от полных. Так что впереди много открытий, которые сделают жизнь биполярников здоровее и комфортнее.
Поясню позицию авторов пособия: мы не рекламируем препараты, а призываем вас стать ответственным потребителем – то есть принимать решение, пить ли препараты, какие и как долго, осознанно, на основе проверенной информации.
Принимать таблетки или нет – личный выбор каждого. Главное, что такой выбор сейчас есть.
В качестве иллюстрации достижений фармакологии хочу привести истории двух известных американцев с одним и тем же диагнозом, одному из которых не повезло заболеть до появления таблеток.
Доктор Пэрри Бэйрд[88], выпускник Гарварда и преуспевающий врач, заболел маниакально-депрессивным психозом в 1930-е годы. Приступы мании разрушили его семью и карьеру. У его семьи были средства на любое лечение, но ничего из известных на тот момент методов не помогло. В 1949 году бывшего врача насильно заперли в лечебнице и подвергли лоботомии. Он скончался от ее последствий. О том, как в те годы выглядело лечение в психбольнице, можно узнать из его дневников:
«После того, как меня завернули в мокрую простынь, зафиксировав ее булавками, грудь, бедра и ноги прижали перекрещивающимися ремнями. Их затягивают очень плотно, привязывая человека к металлическим решеткам кровати силами сразу двух санитаров. При этом санитар упирается коленом в мое плечо, чтобы максимально туго затянуть ремни и простыни.
Мое тело трясет от внезапного холода, но вскоре оно согревает простыни и теперь уже невозможно никуда деться от лихорадочного жара. Все время, пока пациента держат связанным [прим. – до нескольких суток], он должен мочиться под себя. Однажды у меня случился спазм мочевого пузыря и я просто не мог заставить его работать».
Поколение спустя, в 1974 году, Кей Джеймисон[89], тоже врач, пыталась убить себя в приступе того же самого заболевания. К ней не применяли никакого насилия, а выписали препараты лития. Она продолжила успешную карьеру, написала множество научных трудов и до сих пор выступает с лекциями о том,