ction>
Пролог
Еще в детстве я часто видела сны об опустевших городах, в которых одинокий ветер насвистывал тоскливую мелодию скрипучими ставнями да перекати-поле бессмысленно кружили по заброшенным улицам. «Это всего лишь сон…» – успокаивала я себя по утрам и мгновенно забывала апокалиптические видения.
Последний год я провела в очаровательном Стамбуле, раскинувшемся пологими холмами на двух континентах, разрезанных причудливой лентой быстроводного Босфора. Стамбул никогда не спал, чем очень походил на меня, вечно мучимую бессонницей: он будил на рассвете протяжными гудками проходящих пароходов; позже его будоражили переливы печального азана; все утро он звенел голосами уличных продавцов симитами и сырной ачмы, а ближе к полудню город наполнялся шумными толпами неугомонных туристов, чьи голоса сливались в единый пронзительный гул, от которого даже голуби в испуге взлетали над площадью Султанахмет. После обеда Стамбул начинал готовиться к традиционному ужину: из распахнутых окон доносился перезвон медных сотейников, в которых тихо ворковало топленое масло с нежной мякотью свежих артишоков. Торговцы из рыбной лавки зазывали спешащих прохожих за остатками потрошеной рыбешки хамси. «Üç günlük dünya!»[1] – кричали они и тут же захлопывали вековые ставни крохотных магазинчиков, чтобы успеть домой к ужину, приготовленному заботливыми мамами – «анне». Постепенно вечерний Стамбул медленно погружался в прохладные сапфировые ночи: он то и дело хлопал дверями нескончаемых ресторанов и забегаловок, дымил папиросками в тонких пальцах богемных красавиц, одурманенных сладковатыми парами анисовой настойки. Даже далеко за полночь этот город продолжал праздновать и балагурить: сытые и оттого счастливые кошки заводили протяжные песни под окнами моего дома. Напевшись вдоволь, они уступали сцену беспечным чайкам, которые до самого рассвета бесцеремонно кричали на крышах: птицы немыслимым образом подражали человеческим интонациям, чем вынуждали сонных стамбульцев то и дело выглядывать на крохотные терраски уютных османских квартир.
Я наслаждалась оживленной стамбульской жизнью, но внезапно все изменилось. Город, не знавший тишины, в один мартовский день попросту замолчал – так нелепо и неестественно. Новость о карантине моментально разлетелась по многочисленным районам мегаполиса. Я просидела две недели дома, после чего отправилась на разведку: ну как поверить в то, что Стамбул может так просто уснуть? Но город действительно спал. Когда-то оживленные проспекты теперь походили на тоскливые картинки из моих кошмаров. Исчезли пробки из нескончаемых верениц автомобилей, и миллионы людей на улицах бесследно растворились… Я не верила глазам и, спрятавшись под стерильной маской, мелкими перебежками добралась до набережной Ортакёй. Мечеть Меджидие все так же парила над шумными водами Босфора. Напуганные тишиной голуби скромно жались к гигантскому платану, не находя добросердечной старушки с семечками на ее привычном месте. Ресторанчики, из которых еще недавно на всю округу разносился пряный запах запеченного кумпира, одиноко стояли, обклеенные лентами ядовитого желтого цвета: ЗАКРЫТО.
Огромный город, будто разоренное гнездо, зиял темными окнами пустых отелей, задраенными дверями ресторанов; он пугал пустыми дорогами, по которым лишь изредка пробегали своры одичавших собак. Отвыкшие от людей, кошки, завидев меня, высовывали из укрытий грустные морды и долго провожали тоскливыми взглядами.
Вскоре все усложнилось комендантским часом: выходить на улицу было запрещено под любым предлогом, и вот тогда я решила во что бы то ни стало воскресить в своей памяти прекрасный город, подаривший мне двенадцать долгих месяцев, научивший любить и ценить жизнь при любых обстоятельствах. Я смахнула пыль с розовой крышки ноутбука и унеслась в будоражащие воспоминания. Терпкие нотки турецкого кофе по утрам подогревали предвкушение новой встречи с любимым городом, разлуку с которым выносить было все труднее и труднее. Я с нетерпением ждала тот день, когда прекрасный Стамбул вновь умоется прохладным утренним дождем и после, свежий, распахнет свои объятия в тени разросшихся акаций и платанов.
Стоило подойти к рабочему столу, как гигантские чайки тут же слетались на парапет у окна и терпеливо следили за каждым моим движением. Иногда они напоминали о забытых эпизодах нежным гортанным воркованием – кому как не им, вечным преследователям блуждающих, знать всю правду?.. Я внимательно слушала и записывала все точь-в-точь, как надиктовывали эти белокрылые создания. А Стамбул, словно погруженный в летаргический сон, готовился к внезапному пробуждению – по крайней мере, я в это верила всем сердцем…
Дружеское рукопожатие (вместо предисловия)
8 февраля, 2019. Стамбул
Горячие каштаны под февральским снегом. – Неожиданная встреча с НИМ. – Безупречный костюм сафари и песни цикад. – Кризис среднего возраста. – Неожиданное знакомство во дворике мечети Шишли.
Этот