взглянул на племянника и распорядился: – Коня гостя в стойло, обтереть, налить воды, положить сена. Алим, я попрошу тебя с почтением относиться к моим гостям.
– Так я же не знал, что это твой гость, дядя Ризван.
– Занимайся делом и будь на подворье, можешь понадобиться.
– Да я и не собирался никуда.
– Много слов, Алим. Надо больше дела.
– Да, дядя, прости.
Парень взялся за поводья, но Бордак остановил его и спросил:
– Ты намерен поставить коня в стойло вместе с сумами и оружием?
– А, башка моя глупая!
Он посмотрел на Ризвана, тот махнул рукой:
– Не суетись, соберись.
– Не гневайся, дядя Ризван.
– Я не гневаюсь, я советую, надо понемногу учиться жизни, взрослеть.
– Я уже взрослый.
– Конечно. Сними поклажу!
Алим снял с коня сумы с припасами, булаву, лук с колчаном стрел. Саблю в ножнах Бордак держал при себе. Парень положил все это на скамейку, стоявшую возле дома, и повел коня в стойло.
– А где твой сын? – спросил гость.
– Мой Хусам женился. Помнишь, у него невеста была Гульшен, дочь купца Наби Алая?
– Что-то вспоминается.
– Вот сыграли свадьбу до похода на Русь. Сейчас он пока в юрте недалеко отсюда с молодой женой живет. Рядом дом общими усилиями строим. Трудно дается, денег не хватает, но с помощью Всевышнего поставим и дом, и подворье.
Бордак взглянул на татарина и осведомился:
– Погоди, а разве единственный или младший сын по вашим обычаям не должен оставаться в доме родителей?
Ризван улыбнулся и ответил:
– Должен и, я надеюсь, останется.
– Не понимаю. Хусам же ушел из дома.
– А с чего ты взял, что он так и будет единственным?
– Ты хочешь сказать?..
Татарин рассмеялся.
– Да, Михайло, моя Ираза понесла. Молю Всевышнего, чтобы дал нам сына.
– Вот в чем дело!
Тут вышла во двор и Ираза, заметно располневшая. Лицо ее было прикрыто платком.
Мусульманкам не пристало говорить с чужими мужчинами, но сейчас был не тот случай.
– Приветствую тебя, Михайло.
– Приветствую, Ираза. Я уже слышал о вашем счастье.
– Да, дал Аллах плод. Рожу скоро.
– Так же, как муж, хочешь сына?
– Я хочу дочь, но кто будет, то в воле только Всевышнего.
– Это так.
– А как поживают Алена, Петруша? – спросила Ираза.
– У нас все хорошо.
– Рада за вас, особенно за Алену. Сколько ей пережить пришлось!..
Ризван взглянул на жену и произнес более для порядка:
– Не слишком ли ты увлеклась разговором с чужим мужчиной, женщина?
– Извини, Ризван, но какой же Михайло чужой?
– Перечить мне вздумала? – Он выглядел строго, а в голосе не было и тени злости. – Приготовь лучше баню, разогрей пищу да подготовь комнату для Михайло. Устал человек, проголодался.
– Да, конечно, Ризван.
– А чего ты помощницу не наймешь, когда Ираза в таком положении?
– Жена Хусама Гульшен обещалась