на ней крест как бы подчеркивали вместе с языками пламени трагическую судьбу этого человека. Подошедший Скревен на вопрошающий взгляд Гилилова утвердительно кивнул головой.
Последний попросил увидеть помещения его светлости и сейчас, хотя бы одним взглядом, оценить обстановку. Ответ был положительный. С бронзовыми канделябрами, в которых горели очень толстые свечи, они прошли весь коридор с комнатами, где уже завтра должна закипеть работа экспедиции, затем повернули направо и шли довольно долго. Во всяком случае, так показалось гостю.
Гилилов заметил, что везде в коридорах стены были не только тщательно отштукатурены, но и выкрашены в приятные светлые тона; их украшали орнаментная лепка, великолепные фрески и разнообразные картины. Это была искусная живопись, помещенная в дубовые с позолотой рамы, она требовала особого внимания, но времени на это не было, так как с трудом приходилось поспевать за быстрым шагом дворецкого. Продвигаясь таким образом, они подошли к огромному холлу эллипсоидной формы и как будто выпиравшему из стены замка наружу. Всё в нем поразило Гилилова: высота помещения, окна, убранство, очень хорошее освещение, предупредительность слуг, которые сразу откуда-то появились. Скревен дал Гилилову несколько минут хотя бы для беглого осмотра этого удивительного помещения. Шаги здесь заглушали пышные ковры гиркальских, как потом выяснилось, мастеров. Особо поражали окна с переплетениями; их было несколько высотой от потолка до пола, что напоминало гостиные залы в замке Рамбуйе времен Людовика XIV. Одно из них переходило в застекленную и в настоящее время приоткрытую дверь, за которой шумели еще не опавшей листвой отдельные могучие деревья. В некоторых простенках между окнами висели столь яркие гобелены, что огромность этого помещения казалась заполненной людьми, как бы сошедшими с них. Эффект присутствия людей усиливали картины, развешанные по одной или по две, а то и по три на свободных местах стен. Впечатляли флорентийская мозаика и позолоченная кружевная лепка на стенах. Плафон украшала роспись с растительным орнаментом. Золото рам блестело в свете нескольких люстр, довольно хорошо освещавших холл. Свежий ветерок, вкрадывающийся снаружи в приоткрытую дверь, не гасил и даже не колебал их пламени, так как они имели особое устройство.
Поражали живые растения, по-особому размещенные в холле и украшавшие его не менее, чем всё остальное. Мебели было немного, и она была расставлена ближе к центрам помещения с учетом его формы, но отдельные массивные шкафы черного и красного дерева с вырезанными на них в большом множестве фигурками людей, зверей, батальными и бытовыми сценами были поставлены в ниши стен и чем-то напоминали покои испанских королей во дворце Эскуриала. Особую красоту и нарядность помещению придавали огромные фарфоровые вазы, стоящие у окон. Здесь не было книг; взгляд мог поймать два клавесина в противоположных концах холла; в одном из застекленных шкафов стояла виола да гамба (прообраз виолончели).