декабря вышел первый номер «Известий Московского совета рабочих депутатов». В нём содержался призыв Совета, МК РСДРП, МГ РСДРП (меньшевиков), МК ПСР и окружной организации РСДРП к вооружённому восстанию, в частности говорилось: «И вы, все граждане, искренно желающие широкой свободы, помогайте восставшим рабочим и солдатам чем только можете: и личным участием, и своими средствами. Пролетариат и армия борются за свободу и счастье всей России, всего народа. На карту поставлено всё будущее России: жизнь или смерть, свобода или рабство!»[199]
З. Литвин-Седой вспоминал, что решение о восстании было принято на проходившей в начале декабря конференции московских большевиков: «Я хочу здесь подчеркнуть, что ни Московский совет рабочих депутатов, ни отдельные организации до решения московской конференцией не ставили и не решали вопроса о вооружённом восстании; это у меня отчётливо врезалось в память»[200]. Современники очень серьёзно воспринимали события в Москве, о чём, в частности, свидетельствует дневник митрополита Арсения (Стадницкого). 8 декабря он с тревогой писал: «Москва объявлена на положении усиленной охраны. Нужно ожидать и повсеместного распространения забастовки. Скоро, полагаю, и мы будем отрезаны от всего мира»[201].
Позднее в «Известиях…» были напечатаны «Советы восставшим рабочим»: в них говорилось, что не следует действовать толпой, а лучше организовываться в небольшие отряды; что не нужно занимать укреплённых мест, стоит быть, например, во дворах, где можно быстро скрыться от войск. Советовалось избегать больших митингов (сейчас нужно не в них участвовать, а «воевать», хотя митинги рабочие увидят «скоро, в свободном государстве»); пехоту предлагалось не задевать (солдаты – «дети народа»), а казаков не жалеть («на них много народной крови»); городовых и дворников просили заставлять служить в пользу членов дружин. Авторы «Советов…» из боевой организации при МК РСДРП считали, что главная задача момента – «передать город в руки народа». «Мы докажем, что при нашем управлении общественная жизнь потечёт правильней, жизнь, свобода и права каждого будут ограждены более, чем теперь»[202]. Сам текст наставлений дружинникам показывает, что их борьба должна была пониматься как борьба за народные интересы. Но действовали дружины с переменным успехом. Не помогли ни насильственные разоружения полиции и офицерского состава, ни разборы оружейных магазинов. «Известия…» отмечали: рабочие в ночь с 8 на 9 декабря обыскивали городовых на предмет оружия, но «поиски в большинстве случаев бывали тщетны: вместо револьверов в кобурах находили… водку или песок»[203]. Пока царские войска разбирали пустые баррикады, созданные рабочими, отряды последних открывали огонь из домов, чердаков и окон, а затем быстро скрывались – в этом было преимущество партизанских отрядов, которое дало им возможность долго поддерживать восстание в Москве. Зная районы, они могли укрыться, не вступая в решительный бой, но нанося удар из устроенной