все вооруженные ограбления, угоны самолетов и т. д. являются отныне в каком-то роде симулированными ограблениями – в том смысле, что все они заранее расписаны в расшифровке и ритуальной оркестровке медиа, предопределенные в мизансцене и возможных последствиях, – усугубляет критику современного общества Ж. Бодрийяр. – Короче говоря, там, где они функционируют как ансамбль знаков, обреченные только на повторение знаков, и совершенно не на их „реальную“ цель. Но это не делает их безобидными. Наоборот, именно как события гиперреальные, не обладающие в сущности ни содержанием, ни собственными целями, но бесконечно преломленные одни другими, именно в этом они неконтролируемы со стороны порядка, способного осуществляться только по отношению к реальному и рациональному, причинам и целям, со стороны референциального порядка, который может царить только в референциальном мире, со стороны детерминированной власти, которая может управлять только детерминированным миром и которая ни на что не способна в отношении этого бесконечного повторения симуляции, этой невесомой туманности, не подчиняющейся больше законам гравитации реального, сама власть начинает дезорганизовываться в этом пространстве и становится симуляцией власти (отделенная от своих задач и конечных целей и обреченная на эффекты власти и массовой симуляции)»[26].
Все новостные сюжеты оправдывают коллективный набор знаков, который посылает массовая аудитория. Подбирая необходимых экспертов или необходимый видеоконтент, журналисты фальсифицируют реальность. Впрочем, очевидно, исходя из вышеописанного, что часто визуальные доказательства-маркеры носят заранее сконструированный характер или для их создания используются абсолютно не аутентичные источники выпускаемых в публичное информационное пространство экранных и дисплейных иллюстраций[27]. Еще во второй половине прошлого века М. Маклюэн отмечал, что «фотография и телевидение соблазняют нас уйти от письменной и частной „точки зрения“ в сложный и инклюзивный мир групповой иконы»[28]. У массового телевидения огромная аудитория, в связи с этим та информация, которую демонстрируют журналисты в собственных сюжетах, должна быть максимально понятна для большинства жителей. Но первенство телевидения в деле манипуляции информацией и ее восприятие массовой аудиторией в последней трети ХХ в. сложилось не сразу. Общественное сознание было в значительной степени подготовлено к этой ситуации печатными СМИ.
В этом смысле показателен опыт известного западногерманского журналиста Гюнтера Вальрафа. В отечественных учебниках по журналистике его имя чаще всего упоминается в связи с такой формой работы сотрудников информационного цеха, как журналистское расследование. Между тем стоит расширить наше представление о нем и его достижениях в медийной сфере как раз в связи с интересующей нас темой фейков, а точнее, правды и лжи в том, как СМИ и конкретные журналисты интерпретируют факты, мнения, статистику, явления