пресс-конференции – тут вам и карты в руки… – он вздохнул. – Впрочем, вы правы, это дело будущего, хотя и не слишком отдаленного. Есть, однако, шаги, которые я, именно я, должен сделать в первую очередь.
– Что же это за шаги?
Надыбин с благоговением посмотрел на портрет Шлимана и воскликнул:
– Пора! Да, пора, наконец, решиться на мужественный шаг. И я его сделаю. Не далее, как завтра. – Он сощурился: – Вы привезли иностранный паспорт?
– По счастью, он валялся не слишком далеко…
– Давайте сюда! На нашу удачу, подвернулся человек, который сам оформит билеты и выполнит все необходимые формальности. Через четыре дня в Самарканд летит чартерный рейс. Вот на нем мы с вами и отправимся в путь. В местном аэропорту нас будет ждать Аркадий, который вылетает туда на пару дней раньше, чтобы подготовить нашу поездку в горы. Я также поручил ему взять напрокат два джипа.
– Зачем так много, если нас будет всего трое?
– Таков совет Аркадия. В горах тяжелые подъемы, и одна машина может где-нибудь застрять. Вторая нужна для подстраховки. Итак, мы вылетаем через четыре дня. Я настоятельно прошу вас уладить за это время все свои дела, чтобы позднее уже не отвлекаться на пустяки. И еще: послезавтра я собираю здесь своих родственников, чтобы объявить им некое важное решение. Это событие должно стать одной из ключевых глав будущей книги об экспедиции. Я хочу, чтобы вы тоже присутствовали на этом званом ужине и зафиксировали его во всех подробностях. Я познакомлю вас со всеми своими родственниками. Они, в сущности, неплохие люди, но приземленные, бескрылые, погруженные в быт, и я могу им только сочувствовать.
– Лариса Леонардовна тоже будет? – нежданно для себя самого спросил я.
Он нахмурился:
– Как же без нее! Кстати, хорошо, что вы о ней спросили. Ибо я обязан вас предупредить о том, что до тех пор, пока экспедиция не начнет работу, ни одна живая душа не должна знать о наших планах. И даже догадываться о них никто не должен. Никакой огласки, ни малейшей утечки информации. Это единственное, чего я опасаюсь. Если сведения о наших планах, не дай бог, просочатся в печать, журналисты обязательно поднимут шум, раздуют сенсацию, и при неудачном раскладе меня попросту оттеснят в сторону от моей мечты. Как в свое время пытались оттеснить Шлимана. Особенно будьте осторожны в беседах с моими родственниками. Прежде всего, с Ларисой. Вот у кого длинный язычок. Она за полчаса разнесет весть по всему городу, приукрасив ее несуществующими, но весьма живописными подробностями.
Он посмотрел мне в глаза и заговорил горячо, хотя и сбивчиво:
– Слушайте, мой друг! С моей стороны это не блажь и не каприз. Это стремление сделать в жизни что-то полезное, оставить добрую память о себе. Перелистайте книги Шлимана, он хорошо написал об этом. Обет молчания, вот что требуется сейчас от каждого из нас. До той поры, пока мы не раскрутимся. А уж затем я сам попрошу вас организовать широкую рекламную кампанию. Но только по моему сигналу. Сейчас об этом деле знают трое: