крюком тот переправляет мяч в корзину.
– 21–18 сейчас. Игра.
Обычно, играя с младшими, Кость старался не брать игру на себя. Пусть дети бегают. Пусть учатся, пусть радуются удачным действиям. Но в команде Трактора всем троим за восемнадцать, все по-честному. Да и Миндаугасу все-таки надо учиться не перетягивать одеяло.
– Реванш? – Спросил Трактор. Кястас не успел ответить, в разговор встряли новые любители спорта:
– А может с нами?
– О, бандюки пожаловали… – К-1 не был единственным зрителем концовки матча. За финальными действиями игроков наблюдали, покуривая за пределами площадки, трое двадцатилетних парней. Кость посмотрел на спрашивающих. Скульптор, Чичкин, Тут, они же Айварас, Марюс и Таутвидас – подраставшая, подраставшая и, наконец, подросшая шпана. Подросшая и окрепшая. Стоят, уверенные в себе, посмеиваются.
– Какие же мы «бандюки», Кястас. Подрабатываем как можем, родителям помогаем, а ты нас «бандюками» обзываешь… Обидно…
Кястас хмыкнул:
– А «трудовые» покажите, работнички…
«Работнички» дружно рассмеялись.
– Так а кто сейчас по «трудовым» работает?
Кястас вздохнул, признавая правоту «бандюков». Число предпочитающих нелегальные заработки официальному трудоустройству росло в стране с каждым днем. Легальной работы в Литве становилось все меньше, требования вакансий становились все круче, зарплаты не поднимали, а пособия от трудовой биржи урезали с завидной регулярностью. При этом отучить людей питаться и ходить хоть как-то одетыми до сих пор не удалось. Вот и приходилось каждому второму жить «халтурками» и «шабашками». И винить в этом некого.
– Ну так как, сыграем? – Парни не унимались. – Давай, Кястас! Три наших полтахи против одной твоей? Детей грабить, так и быть, не станем…
– Совсем оборзели, засранцы… – Кястас рассмеялся. – Вы что, серьезно думаете, что я с вами на деньги играть буду?
– А на что будешь?
Кястас задумался. Жестом предложил парням подойти ближе. Когда те оказались вплотную перед ним, вздохнул.
– Хотите играть – ладно, давайте. Проиграете – расскажете мне, кто это в Шахтеровское кафе на подставной красной Ауди зачастил. И зачем, если знаете…
– Мы – козлить? Да ты за кого нас держишь, мент… – Тут, самый молодой и несдержанный из троицы, набычился, в то время как оставшиеся двое переглянулись.
– А если выиграем?
– А если выиграете… – Кость усмехнулся, – то, когда Юстас из восемнадцатой квартиры с семьей из отпуска вернётся и в ментуру пойдёт, я не стану участковому рассказывать как вчера вечером на балкон покурить выходил, и фотографиями с моего смартфона, вчера вечером сделанными, с ним делиться не буду.
Теперь вся троица напряженно думала. Кость прекрасно понимал ход их мыслей. Раз он назвал и квартиру, и день, то действительно видел. Фотки… Фотки могут и быть и понтом, да даже если они и есть – что там