дышал глубже и видел яснее.
И, мать его, парней хорошо чувствовал, несмотря на то, что скататься не успели.
Пошла жара: вбрасывание, щелки, подсечки, защита, атака.
Иногда забывался, но выпадать из игры боялся больше, чем звездануть, как любил в прошлой жизни, когда играл в высшем дивизионе.
Это страшно! Уже проходил и ещё раз утонуть в болоте звездной болезни и тянуть лавры на себя не собирался. Я вернуться хотел!
И я это сделаю!
Но первым дело – порвать этих соперников, вернуть уважение Саныча и второе, мать его, пока самая важная из целей!
***
Матч был за нами!
Ко второму тайму сравняли счёт и на последней минуте пробили решающий гол. Трибуны буйствовали, команда взорвалась восторгом. И я в эйфории плавал. Закрыл глаза и кайфовал, продолжая катиться по льду и слушая дикий бой очумелого от счастья сердца. И, конечно, вопли толпы.
Как же мне этого не хватало.
Больше года! Я потерял больше года МОЕЙ жизни, а такое впечатление, что всю. Нет уж, больше ошибки не допущу. Я живу катком. Понятно, что от травмы не уберечься, но срывов больше не допущу!
Впервые за долгие месяцы я смаковал победу в самой сложной битве против себя и своей болезни. И такая победа дорогого стоила.
На мне скакал Игорёк, за ним и Славка запрыгнул, потом хоровод затянулся. Я почти кончал от счастья. Опустошение, будто всю ночь трахался. Хотя нет. Это, бл*, даже круче секса!
Вроде матч товарищеский, но для нас – шаг вперёд! Поэтому и радовались, как дети! Даже тренера подхватили – стали подбрасывать.
Нежданно-негаданно «кошель» пришёл в раздевалку. Пока мы мылись, переодевались, мужик вальяжно прохаживался между рядами скамеек и шкафчиков, словно уже купил Клуб и нас поштучно, и сейчас осматривал товар во всей красе.
Извращенец хренов!
Мне что-то говорил. Улыбался, но потом сообщил о празднике, который для нас оплачивал. Хм, что же, настроение команды повысилось ещё на пару градусов.
И я, несмотря на неприязнь, – а мужик мне не понравился своей господской манерой и замашками бога, купившего не только клуб, но и души игроков, – под напором команды тоже решил пойти покутить.
Так что да – как бы не рычал, а мы тоже продажные.
Проституция. Я ведь, как шлюха, торговал лицом в рекламах трусов и спортивных форм, ожидая, что хоть замануха в виде спонсоров, кому-то приглянётся, пока на банке и не имел шанса выйти на каток.
Подыхал – потому и уходил в загулы, которые мне ещё больше аукались. Вот тогда на мне крест поставили, как на спортсмене, а не имея возможности просто вышвырнуть, были рады сбагрить тому, кто за меня спросит.
Так что да, я был готов уйти к тому, кто меня вообще захочет. Но после травмы и долгого курса реабилитации, лишь Саныч подставил плечо. Не он, парни рассказали, что тренер порог начальства отбил, чтобы договориться об обмене двоих молодых, но самых перспективных игроков на меня.
Поэтому ему был благодарен. Он мне и так отца в своё время заменил, а теперь и подавно. Как бы не ругались, как бы не бурчали, – я на него