вы тут делаете?!
– Милиция, ты молчи лучше!
Его вытолкнули из спальни в комнату, где горел свет. Там находились ее младшая дочь Нина и старшая Лилия. На пороге в прихожую стояли Катерина и какая-то молодая особа. Мелькнула мысль: всё сложено, забьют до смерти. Что останется увезут к себе – добивать будут… В своей юности ему пришлось познакомиться с методами работы советской милиции. Впрочем как и многим другим гражданам Великой державы.
– Что орел, до игрался? – потащили к выходу. Всем телом отработал жесткий упор.
– Дайте одеться! – их было трое: двое за руки, один выталкивает в спину. Лет по 25 – 28 – расцвет сил, высокие, крепкие. Слабоков не ставят на выезд. Удар тычком ладони под левое ухо – необязательно, сволочь! Професионально в нокдаун – выдербнулся. Но жена уже наклонилась с брюками к его ногам и штиблетами. Дали одеть их. Поволокли из дому. – Ударь по затылку, Танюша! – Один вышел к машине, двое тянули за руки. Она поняла, что он просит ударить его топором, который всегда стоит у дверей (так, на всякий случай). И не ударила… В нутри: растерянность, страх, паника, опустошенность… Знала, что предаст его и не ударила.
Вытащили из дома. Подумал – нельзя дать увезти себя, ни в коем случае! Закричал во все легкие: Люди! – Посыпались удары: в печень, по челюсти. – Люди! – Лёогтевым захватом стиснули шею – Люди!! Вывкрнули голову до хруста, до темноты, до желтых искр в темноте этой. Замочал. Звать бесполезно, хуже себе сделаешь. Вывели за калитку, одну руку освободили; другую пристегнули к забору. Вот уж забор, кто его только и делал, Господи! Что ограда могильная, только, что выше немного.
– Хорошо гад пристроился, с троими живешь потихонечку!
– В чем дело?! Мне наконец объясните!
Догадка в чем обвиняется – ножем полосонула по сердцу. Удар с зади по печени, на убой, тренированый.
– Не ты мальчишку сегодня на пруду изнасиловал? Его родители у нас дожидаются. Посыпались сново удары с боку и с зади по окончаниям ребер, в область почек и печени, заломали свободную руку.
– Его тебе мало было?! Пришел домой и девочку изнахратил!
Некогда хорошо тренированое тело для службы Родине, мнгновенно интуитивно предчувствуя точку удара, бросало туда максимальное напряжение, защищая этим внутренности от повреждения.
– Не кричит, не просит, не падает; сволочь какая!
Два тяжелейших удара под левую грудь прямо по сердцу. Вголове у него – готово, поломано, не во внутрь слава Богу.
– Никто не мешает – хорошо, бей как чучело в тренировочном зале – давай отрабатывай.
Бить перестали – запалились родимые. Горячей, тяжелой, свинцовой болью пропиано тело. Печень, почки, легкие ныли, ребра покрошены. Ноги держат едва дрожа – сесть ельзя – думал он – запинают.
– Парни, я не виновен..
– Ты смотрел на себя в зеркало, пьяная гадина?
– Требую понятых! – еще раз удар по сломаному.
– Будут тебе понятые, с нами представитель прокуратуры.
Значит