эту аномалию. Она на собаку вроде похожа, на большую. Так?
– Фронтовик – это самая опасная аномалия Ареала, – без тени насмешки сообщила Анна. – Страшнее Зыби. Может убить человека на расстоянии в километр, если заметит. Издали выглядит как солдат в форме красноармейца времен Великой Отечественной, при котором всегда находится Собака – огромная чёрная тварь размерами с носорога или даже крупнее. Сталкеры до сих пор спорят, одна это аномалия или две. Ведь вблизи её никто не видел, а те, кто видел, уже ни о чем не расскажут. Есть мнение, что Фронтовика притягивает перестрелка, если в ней участвует больше тридцати человек. В Зелёную Зону он выходит редко и далеко забредать не любит, но тот нефтепромысел не так уж далеко от Жёлтой находится. Но главная проблема не в этом, всё равно там сейчас воевать особо не с кем.
– А в чём же? – Володина щелчком сбила подбирающуюся к ней Синьку, медленно ползущую по спальному мешку. – Если я правильно поняла, то либо про нефтепромысел никто не знает, либо туда нельзя попасть из-за аномалий. Иначе нефть откачали бы ещё на второй день после того, как оттуда все ушли.
– Ты правильно понимаешь, – удовлетворённо отметила Анна. – Известно про него много кому, он ведь лет десять в том месте стоит. А вот попасть туда до сих пор никто так и не смог. То есть на территорию самого промысла попасть можно, а вот подойти к танку с нефтью – нельзя. Вокруг него раньше был отдельный забор с колючкой, на котором теперь Паутины больше, чем одна нить на миллиметр! Студень в каждой ямке, куда же без него, а на месте рухнувших ворот сидит немалых размеров Грава. Мало того, что забор четырёхметровый, так ещё и за ним сюрпризов хватает. Где-то Плешь, где-то Мясорубка, с другой стороны Соленоид сидит очень крупный, запросто до любой стены добивает, в пяти метрах над землёй Туча ходит, едва ли не вечнозелёная. И помимо этого там всякой другой дряни хватает. Словом, не пройти никак. Сперва находились оптимисты, пытались пробраться к танку. Да так все там и остались.
– И что я могу сделать в таком случае? – Володина непонимающе нахмурилась. – Летать я не умею, перепрыгнуть эту твою Тучу тоже не смогу. Даже если очень хорошо разбегусь.
– Там в одном месте есть дерево поваленное, мне тот сталкер рассказывал, – объяснила Анна. – У меня даже фотоснимки есть, с двух сторон, могу показать! Оно рухнуло прямо на забор и верхушкой лежит на крыше нефтяного танка. Очень удобно получилось, словно лестница через забор точно к верхнему люку. Я думаю, дерево кто-то специально повалил, хотел добраться до «Икса». Если по его стволу пройти, то можно сразу на крышу той ёмкости попасть.
– Так чего же он сам не прошёл? – хмыкнула Татьяна. – Там что, дерево узкое или угол крутой?
– И дерево узкое, и угол крутой, – невесело вздохнула Анна. – И Паутина в кроне. Он обойти её пытался, упокой, господи, его грешную душу, но сделать это можно только по боковой ветви, а она тонкая слишком, прогибается сильно под весом тела. Короче, сорвался он с неё прямо в Студень. Полчаса лежал и выл, пока