задела лампадку, и горячее масло обожгло макушку. Одна из икон опасно накренилась, и сердобольные бабки, всю службу обсуждавшие стоимость калины и суконных бурок на рынке, бросились наперегонки спасать реликвию. Батюшка продолжал гневаться, съедая остатки солнечных лучей. Галя пятилась к двери, но тот не унимался:
– Вернешься, когда одумаешься. Когда осознаешь разницу между клубом и храмом. Когда…
Девушка выскочила во двор, едва не наступив на вылизанную дочиста кошку. Березы сжались от страха, соединив ветки в банный веник. Небо, поделенное самолетами на квадраты, нависло сплошным крестом.
В тот день ей не хватало трех копеек на хваленый всеми «Розыгрыш». Неожиданно за спиной кто-то успокоил:
– Не волнуйся, я заплачу.
Галя увидела смазливого рыжего парня в короткой куртке и брюках-клеш.
– Илья.
– Галя.
Они сели рядом и за весь фильм не проронили ни слова. Когда побежали титры, Илья уточнил место учебы девушки, а потом резко направился к выходу.
На следующий день на большой перемене класс оживленно высыпал на улицу и ахнул. Во дворе на гнедом скакуне величественно гарцевал Галин вчерашний кавалер и кого-то высматривал. Завидев девушку, лихо спешился, придерживая поводья, одернул куртку и достал из-за пазухи лисенка. Как потом оказалось, парень обожал эпатажные выходки на манер Сальвадора Дали. Разгуливал с козленком, ездил на странном автомобиле без крыши, ночевал в поле вместе с цыганами. Мальчишка выглядел совсем юным – лет шестнадцати, не больше, с узким веснушчатым лицом, серыми, чуть косящими глазами и коротким огненным ежиком. Красиво закурил и взглянул на нее чуть затуманено:
– Хочешь, прокачу?
– Хочу.
Помог забраться, пришпорил коня, и из-под копыт брызнули разноцветные лужи. Хвастнуло солнце, и Галя рассмотрела в воздухе радугу, посчитав это хорошим знаком.
В тот день девушка не вернулась ни к третьему, ни к четвертому уроку. Гарцевала с новым знакомым по малолюдным улицам, обедала в ресторане котлетой по-киевски и болтала о том о сем. У подъезда Илья предупредил:
– Не водись со мной. Это не закончится добром. И вообще, ты слишком хорошая.
Галя сглотнула:
– Не переживай. Я быстро стану плохой.
Компания собиралась за гаражами. Дальше только кукурузные и подсолнуховые поля. Ребята разжигали костер, горланили под расстроенные гитары блатные песни и выпивали. Курили косяки и коноплю из самодельного бульбулятора. Галя сидела чуть в стороне на обломке кирпича и наблюдала. Илья косил под Высоцкого, старательно старя голос, а потом передавал по кругу бутылку дешевого портвейна. Когда очередь дошла до Гали, снисходительно заметил:
– Девочка может пропустить. Еще маленькая.
У Гали недобрым блеском зажглись глаза:
– Глупости.
Вырвала из рук бутылку и не остановилась, пока не достала дна.
На следующий день они уже сидели у костра