конечности.
Подумаешь, имбирь не помню. Все случившиеся с нами дерьмо пахнет чуть лучше, если у кого-то оно воняет сильнее.
Мы заехали в «Панда Экспресс», что на углу Перл и Фалтон, и сели за один из небольших столиков у окна. Эйлин заказала жареный рис и креветки, обжаренные с зеленым луком и болгарским перцем – фрайд шримпс, так называлось это блюдо.
Особо не размышляя, я взял себе то же самое. Ни жареного риса, ни креветок мне еще не доводилось пробовать, почему бы не сделать этого сейчас?
Я только успел взять палочки, как мне сразу стало ясно: либо я никогда прежде не пользовался подобными приборами, либо я все-таки левша и когда-то, в прошлой жизни, орудовал палочками, держа их в левой руке. Суши я ел вилкой, не стал рисковать, когда делал заказ на прошлой неделе.
Видя, как я неуклюже пытаюсь ухватить палочками креветку, Эйлин виновато поморщилась, встала из-за стола и через пару секунд вернулась с двумя пластиковыми вилками. Одну она протянула мне, вторую оставила для себя, хотя я ни на миг не сомневался в том, что палочками она управляется не хуже коренного шанхайца. Эта картина напомнила мне сцену из мультфильма «Красавица и чудовище», который я смотрел по 73 каналу в прошлую субботу. Чудовище не умело пользоваться приборами, его огромные мохнатые лапы не могли удержать ложку для супа. Тогда красавица отложила в сторону свою ложку и… Да что тут рассказывать: этот мультик многие видели. Во всяком случае, Эйлин уж точно. Потому что мне показалось, ей тоже пришло на ум это сравнение. Теперь, словно устыдившись, она отложила вилку.
Я улыбнулся и подмигнул.
– Твои креветки остынут, пока ты будешь определяться, чем их съесть.
Эйлин покраснела, взяла палочки и еще раз виновато улыбнулась.
– Извини, я не подумала.
В наш маленький клуб под названием «Ирония – наше все», куда входили мы с Баком и миссис Уэлч, Эйлин вступать не собиралась. Каждый раз она отвешивала брату увесистый пендель, когда тот отмачивал очередную остроту насчет моей «элегантной» походки или «Марианской впадины», что я прятал под кепкой. А миссис Уэлч в подобных случаях удостаивалась осуждающего взгляда. Достаться могло и мне, удумай я пошутить над своими дефектами.
– О господи, Эйлин, да перестань, это обыкновенные палочки, не делай из этого трагедию. Лучше расскажи, чего это ты бездельничаешь в понедельник?
– Ну, я бы так не стала говорить, – сказала она, подцепив палочками креветку, – я на ногах с шести утра. А уже к половине девятого семья из Латвии сделала меня богаче на восемьсот пятьдесят долларов.
С одной стороны, Эйлин можно позавидовать: у нее вовсе не пыльная работенка. Знай себе квартиры показывай да получай проценты. Если сумеешь найти постояльца на одну из квартир в ее огромной базе, вернее, в базе ее фирмы. Почти тысяча долларов за одно утро, недурно, верно? А с другой – премерзкая