Тридцать секунд мне пришлось его слушать, растянув рот в широкой дружелюбной улыбке. Этим видом улыбки я владею в совершенстве с подготовительных классов школы. Она далась проще всех остальных.
Он придумал жуку имя. Геракл. Он назвал жука-геркулеса Гераклом. Что за кретин?!
Геркулес не опасен для человека. Он никогда не пускает в ход свои массивные рога против людей.
Я беру его в руки и рассматриваю под ночным фонарем возле нашего крыльца.
У меня почти нет сомнений, что это именно Геракл. Его тело покрыто крохотными рыжими волосами. А голова и мощные рога похожи на капот папашиного «Шелби»: глянцево-черные. Обычно надкрылья геркулеса оливково-бурого или желтого цвета, но у этого красавца они голубовато-синие. Никаких сомнений: это Геракл. Десять из тридцати секунд Рэндольф говорил о его редком окрасе.
Я вхожу в дом и, пряча Геракла за спиной, проскальзываю к лестнице. Уже ставлю ногу на первую ступень, как слышу голос папаши.
«Кое-кому уже давно пора спать».
«Конечно, папа. Я как раз иду в свою комнату. Спокойной ночи, мистер Моррис, приятно было познакомиться, миссис Моррис», – говорю я, сделав сильный акцент на слове «миссис».
Мистер Моррис смущенно крякает и, бегая глазами, подносит к губам пустой стакан. А Бетти Марш заливается краской.
Я расплываюсь в наивной улыбке, затем отворачиваюсь и поднимаюсь к себе в комнату.
Геракл расправляет крылья. Конечно, именно так он и оказался на нашей лужайке. Выбравшись из аквариума (или где там держал его Рэндольф), он перелетел забор и приземлился рядом с банкой кока-колы, которая непонятно чем ему приглянулась. Геркулесы отлично летают.
«Куда ты собрался, глупый? Соскучился по банке своей?»
Я прикрываю дверь. Если мамаша увидит Геракла, ее хватит удар.
Кладу жука на стол и накрываю бейсболкой с логотипом «Лос-Анджелес Доджерс». Вряд ли такая «клетка» способна его удержать, но пока он сидит смирно, кепка не сдвигается ни на дюйм. Сквозь полукруглый вырез с задней стороны бейсболки я вижу голубовато-синюю спинку. Мне хочется убрать кепку, но я боюсь, что Геракл может улететь. Я подхожу к окну и закрываю его. Так намного спокойнее. Из бейсболки показывается лапка, покрытая крохотными волосками. Она ощупывает пространство, до которого может дотянуться. Мне это напоминает человека, который уронил за диван пульт от телека и шарит по полу рукой в его поисках. Это меня немного забавляет. И я улыбаюсь. По-настоящему. Искренне. Мне весело. Это очень странное чувство. Оно случается так редко и длится так недолго, что я никак не могу к нему привыкнуть. Я убираю бейсболку в сторону. Дарю жуку свободу. Какое-то время Геракл стоит неподвижно, водя черной лакированной головкой из стороны в сторону. Кажется, он осматривается. Ей-богу, разгляди я его глаза, я увижу в них осмысленный взгляд. Какой же он огромный, больше моей ладони дюйма на три, не меньше. Наконец Геракл решает исследовать пространство