в бильярд играют!
– Неужели так серьёзно?
– Какие, на хрен, шутки! Вот сижу думаю, где взять триста тысяч баксов – ну, помнишь, на тот проект люди одни дали? Сучий потрох, через три дня собирались выходить из этих грёбаных ГКО! Три дня, Наумчик, не могли, козлы, подождать! Три дня!
– Веня, тогда у меня для тебя… только для тебя и только у меня… хорошие новости. Можешь временно повесить свои шары на место. И прошу: больше с нашим государством в рулетку не играй и ручонки свои к колоде, к бюджету то есть, не тяни!
– Сам не тяни! Что у тебя? – заволновался Вениамин.
Но Шкловский только сопел и молчал, что-то обдумывая.
– Моих двадцать пять процентов, раз ты в дерьме. Десять вперёд по получению, остальные – по мере освоения. И ещё один процент с прокатных. Договорились? – произнёс Наум.
– О чём? – ничего не понимал Терновый.
– Люди тебя авторитетные разыскивают. Давно не видели.
– Нашли уже! – мрачно бросил Терновый.
– Это я тебя, слава богу, нашёл… живым!
– Шуточки у тебя, Шкловский!
– Не шуточки, а жизнь такая. Про тебя Битюг спрашивал – мол, как ты. Намекал, что долг платежом красен. Старик, он о чём?
– Твою мать, как не вовремя…
– А кредиторы, они такие, несвоевременные! – снова пошутил Шкловский. – Ну я не хочу лезть в ваши с ним дела. У него к тебе предложение. Приехали одни французы. Хотят снимать кино про русскую мафию. Питерское телевидение им не нравится. Говорят, что деньги дадут только под федеральный канал. Я и вспомнил про ЦТВ. Ты же всё ещё генеральный директор?
– Что дальше?
– Допивай свой коньяк, бери билет и дуй в родной город. Ждут тебя там! Остальное не по телефону. И мой тебе совет: не будь дураком, и вылезешь из любой задницы, а когда поумнеешь, то и попадать туда перестанешь! Да, давно хотел спросить: Терновый – это настоящая фамилия или псевдоним?
– А тебе-то какая разница?
– Действительно, никакой! Но в любом случае лучше поменяй. Венец на нём терновый сидел всегда дерьмово. Не фень… шуйно как-то. Весь твой геморрой через него, – стебался агент. – Или ты хочешь вечно страдать от мук творчества?
– Да пошёл ты! Чтоб тебе самому вечно штукатурить Стену плача!
Последнюю фразу Вениамин произносил в пустоту: в телефоне звучали короткие гудки.
«Подкалывает, морда одесская! Битюг объявился ни с того ни с сего. Эстет, наверное, подослал про долг напомнить. Как всё некстати навалилось! И при чём тут французы?» – недоумевал Терновый, снова набирая номер секретаря.
– Света, заказала билет до Питера? К чёрту поезд. Полечу самолётом, ближайшим рейсом. Пусть привезут прямо в Шереметьево. Я выезжаю туда через полчаса!
Вениамин посмотрел на часы. Они показывали начало второго.
«А что я теряю? Во всяком случае, уже сегодня вечером всё станет ясно, а других вариантов найти за неделю триста тысяч долларов у меня нет, – размышлял Вениамин по дороге