одна из Летнего дворца, и тоже попросилась остаться в Лесном. Я полагаю, наши охотники сами сделали девушке такое предложение. А вот Ло сама искала нас, она опасалась сановника Тота, Ло связалась с нами через Джека. Конечно, мы с радостью приняли Ло, ведь мы по прежнему не желали открыто заявлять о своём присутствии в Сартре и Тарте, а других способов найти себе женщин не было, Ло к тому же была ещё и целительницей, а с тех пор как в нашем городе стали появляться новорожденные нам не хватало акушерки.
А на следующий год после исчезновения Ло, мы узнали, что Ассамблея Тарта приняла закон, по которому отныне сами сановники будут выбирать для чудовища очередную жертву. Нас удивила такая позиция, вместо того, чтобы защищать женщин, которых и так рождалось в Тарте меньше, чем мужчин, ими ещё и решили жертвовать добровольно. Мы сначала не поверили, что девушку действительно приведут на поляну и там оставят привязанной на заклание чудовищу. О новом законе нам сообщил Джек, наш штаб решил сначала, что это ловушка, но Джек уверял, что в Тарте и в самом деле боятся чудовища. Как бы мы ни старались скрыть своё присутствие, о нас знали, знали о лесных людях. Король Даг принимал нас во дворце, но даже он не имел понятия сколько нас, впрочем, ему тоже было не с руки распространяться о нас.
Подстраховаться мы решили на всякий случай, так что наш командир послал небольшой отряд под моим командованием на разведку как раз в тот день, что был определён Тартской Ассамблеей. Собираясь, я надел себе на голову шапку из кошачьей морды, если мы столкнемся в лесу со стражниками, то пусть они лучше встретят чудовище. О нём они знали, а вот о лесных людях в точности – нет, и раз нам так было пока удобнее, пусть так и будет. Но ни в какую засаду мы не попали, охотников покончить с чудовищем пока не находилось, на поляне мы нашли лишь испуганную, несчастную девушку, привязанную к дереву. И из года в год история стала повторяться. И никто из девушек не хотел возвращения в Тарт. Конечно, нам бы хотелось, чтобы взрослые женщины в нашем городе прибывали более чем одна в год. Но никаких специальных мер к этому не прилагали по-прежнему, полагались на случай.
И однажды такой случай действительно случился, к нашему городу пришли три молодые особы женского пола с ними был ещё и ребенок, пятилетняя девчушка. Они были одеты в длинные платья, подолы, к тому времени, как они пришли к нам, были в пыли и грязи, они шли несколько часов. Женщины говорили на польском языке, было трудно понять их. Только когда одна из них заговорила на французском, дело пошло быстрее, Снежин стал переводчиком. Я полагал, что меня ничего уже не может удивить здесь. Но дамы сказали, что выехали вчера днём, тринадцатого мая 1876 года. К вечеру они должны были приехать на хутор, но новый кучер заблудился в лесу, свернув не на ту дорогу, когда они выбрались на нужную дорогу, уже стемнело, стало невозможно ехать, и они решили остаться ночевать в лесу. Женщины вчетвером находились в закрытом экипаже, кучер спал у костра. Разбудило их дикое ржание лошадей, потом они услышали нечеловеческий вопль, это