спешил, остановками высвечен,
Звёзды летели меж веток и крыш.
Был в темноте траекторией вычерчен
Бег в никуда… Почему ты молчишь?
Мчатся года и часы опрометчиво,
Мир опоясало полем тревог,
С трезвым расчётом себе человечество
К дулу прикладывает висок.
Нас музы беспечностью сладкою потчуют,
В то время когда онемела Земля,
Когда вырастает чудовище волчье,
Готовое слопать тебя и меня.
А мы выключаемся тусклыми лампами
Из ужаса серых газетных минут,
И чёрные ночи кошачьими лапами
По душам уснувшим тихонько бредут.
Идет состав по всей Руси
Опять экскурсия в войну…
Состав с «Сирийским переломом»
По рельсам через всю страну
Вагоны гнал с металлоломом.
У ржавой техники, в боях
Свои увечья собиравшей,
И грозный вид, и жуткий страх,
И память от неё страдавших.
Пальмиры – древности святой
Разграбленные исполины,
Халед Асаад с большой бедой
Ликообразной гильотины.
И древний мир, как силуэт
С учебника обложки старой,
Шагнул в расстрелянный рассвет,
Наполненный безумной карой.
Здесь, в этой драме мировой,
Какое место отвели нам,
Зачем мальчишки наши в бой
Идут к поверженным руинам?
Солдаты гибнут и врачи
У человечества на плахе,
Где с дикой злостью палачи
Народ свой держат в вечном страхе.
Идет состав по всей Руси,
Скрипят года под эшелоном,
И только ветер голосит,
Повсюду собирая стоны.
Снова время пожаров
Снова время пожаров. Пылают таёжные чащи.
В городах и посёлках безвылазно царствует смог.
Нотр-Дам-де-Пари – чудный храм красоты настоящей,
Даже он устоять перед пламенем жадным не смог.
Красота красоту языками горячими лижет…
Бесконечно могу на слепящее пламя смотреть.
Это кара богов, когда рушатся древние крыши,
И деревья горят, золочёная плавится медь.
Этот год на пожары особенно щедр и коварен,
Сколько душ он унёс, завернув их в пылающий чад,
Хищно вырвав из сна негой дышащих детских и спален,
Невзирая на возраст: совсем стариков или чад.
Что вменялось в вину? Бесхозяйственность? Лютая злоба?
Или просто халатность, стихия, несчастья, судьба.
Но в беде, как всегда, виноваты случаются оба:
Жертва и террорист. А планида обычно слепа.
Мы сжигаем себя ежедневно в ничтожных заботах,
Вычищая из душ пепел фраз и не выживших дел,
Затрудняясь решить вечный простенький ребус: а кто ты?
Я – лишь остов души, что ещё до конца не сгорел.
Картонная леди
Где твой домик, картонная леди?
Лишь сквозного