странная мутация. Возможно, это была и не мутация. Возможно, в вирусе заложены какие-то особенные способности.
– Значит, вы, все-таки, полагаете, что вирус этот создан искусственно? – спросила ведущая.
– Ничего вам не могу сказать. Вирусы могут сами по себе мутировать самым странным образом.
– Но человечество пережило множество вирусом, холера, эбола, атипичная пневмония, ВИЧ, в конце концов. Неужели так трудно создать вакцину для этого вируса?
– Холера возвращалась и в прошлом веке. Последняя вспышка была в 1975 году. Уже в эпоху цивилизации и прогресса. Почитайте историю. А тогда нам казалось, что медицина была уже на высоте.
– То есть, вы хотите сказать, что человечество обречено?
– Человечество переживало эпидемии холеры, когда вообще никакой медицины практически не было. Вымирали города, страны теряли половину населения, но человечество выживало и прогресс двигался дальше, – отвечал эксперт, но тон его был не особенно оптимистичным.
– Но вы же не хотите сказать, что в наше время прямо все человечество способен охватить какой-то там вирус?
Медэксперт несколько мгновений молчал, потом опять мрачно посмотрел на ведущую и твердо произнес слова, от которых кровь застыла в жилах у многих зрителей.
– Это вам не какой-то вирус. Это живая бактерия, которая пришла к нам, чтобы уничтожать нас. Это кара Божья за все наши грехи на этой…
Манюэль не дал дослушать эксперта, он переключил телевизор на веселые мультфильмы, которые изрядно обрадовали пухлячка Родриго.
– И без вас тошно, – проговорил Манюэль, налил себе и Татьяне вина и сказал: – Давай выпьем в память о моем брате Антонио, с которым мы с детства делили все, что у нас было, игрушки, одежду, потом даже девчонок. Извини, дорогая. Так уж было.
– Да ничего, – Татьяна даже поежилась от его слов, настолько мрачными они ей показались.
– Знаешь, если бы не он, я бы и… кх… мужчиной не стал в семнадцать лет.
– Дорогой, вот это мне не очень приятно слышать.
– Извини. – Манюэль глотнул вина, но не успел он допить бокал, как вдруг закашлялся так, что глаза его раскраснелись, а все лицо его стало бардовым.
Манюэль схватил полотенце и стал прижимать его ко рту, чтобы на стол и в тарелки не полетели брызги из его рта.
Татьяна вскочила со стула и стала стучать мужа по спине, полагая, что он просто-напросто поперхнулся вином.
– Что же это ты так неаккуратно, дорогой?
Манюэль хотел что-то сказать, но опять закашлялся и стал стучать себя в грудь.
– Что-то тут першит, – откашлявшись, сказал Манюэль и опять кашлянул несколько раз. – Ты мне чуть спину не отбила. Тяжелая у тебя рука.
– Не хватало, чтобы ты еще заболел, – сказала Татьяна, разливая вино по бокалам.
– Как там у вас говорят в России – не каркай! – сказал Манюэль, отирая рот полотенцем.
– Тьфу-тьфу-тьфу, – три раза сплюнула Татьяна и постучала согнутым пальцем по деревянному столу. Затем подняла бокал: – Пусть земля ему будет пухом. Это так у нас в России