«слегка» злым мужчиной, которому мои выходки уже встали поперек горла.
– Господин эхисар, я больше так не буду, – боги, как же по-детски это звучит!
– Хина, если тебя сегодня не купят, то вечером после отбытия последнего гостя ты получишь сорок плетей, за систематическое нарушение всех правил: писанных и не писанных, – тихо произнес Хошет, нависая надо мной.
– Отлично, – искренне обрадовалась я. – Мой максимум восемь! Так что после двадцатой, ну может двадцать третьей, я отойду к праотцам! Это, конечно не та смерть, о которой я мечтала, но все же… Хотя если подумать…
– Молчи! – перебил меня Хошет и, приподняв мою голову за подборок, заставил посмотреть в глаза. – Тебе так нравится страдать? – Ребята, молчание это золото. – Чем я хуже надзирательской плети?! – Ну, плеть ударит и все, а ты пилишь и пилишь, все никак не успокоишься, видимо понравилось. – Хина, твое упрямство сведет тебя в могилу!
– Я этого уже десять лет жду! – решилась я подать голос. – А костлявая все запаздывает. Делать нечего, сама помогу, потороплю, так сказать.
– Ты не умрешь, пока Я тебе не позволю. Сорок? Семьдесят? Сто двадцать? Ты выживешь даже после двухсотой! – пожалуй впервые за все время нашего "знакомства" он использовал угрозу. И весьма действенную, я вам скажу. Выжить-то выживу, но это телом. Разум, боюсь, даст трещину, испытав такое количество "сказочных" ощущений.
– Тогда у меня не остается другого выхода, кроме как травануться, – стараясь скрыть дрожь в голосе, ответила я.
– Ха! Думаешь, не знаю? – снисходительно посмотрел на меня эхисар. – На вакши не действуют яды. Никакие! У вас там какой-то уж больно ядреный желудочный сок. Так что мимо.
– Согласна, – пришлось признать его правоту. – Тогда вытворю, что-нибудь такое, чтобы вы выписали мне триста плетей. Фантазия у меня богатая, думаю, справлюсь.
– Не поможет, – тихо ответил Хошет, отпустив мою, многострадальную челюсть. Ну, здравствуйте, уже такие родные: солнышко, клевер и капелька. – Те тридцать с лишним остановок ведь твоих рук дело? – Да откуда мать вашу все, всё знают? – Не отпирайся.
– У вас есть доказательства, господин Хошет? – я ведь действовала не нахрапом. Долго и тщательно продумывала свой каждый шаг. Неужели кто-то видел и стуканул? Найду доброхота, придушу лично! Убийство лагерной собственности – это, кстати, пятьдесят плетей. Хм, заманчиво. Нет, не мазохистка!
– Эрэд. Просто Эрэд. И нет. Доказательств нет, – я выдохнула. – Есть уверенность, – поперхнулась новой порцией свежего воздуха.
– Господин эхисар Эрэд Хошет, я, как добросовестная рабыня никогда бы так не поступила со своим добрым и заботливым хозяином, – верить! Главное верить в свою ложь. Даже если она и звучит как полный абсурд.
– Сделал только хуже, – на что-то посетовал эхисар. – Если надоело быть рабыней, то признай уже меня.
– И кем я тогда стану? – спокойно поинтересовалась я, подняв голову. – В глазах окружающих я так и останусь обычной РАБЫНЕЙ, только более