триумфом, оставалось спокойным.
«Бесчувственная скотина», – пронеслось в голове Александры.
В синих глазах, как зарницы, вспышки гнева:
– Думаю, вот теперь ты всё поняла. Ещё раз выкинешь нечто подобное – и я за последствия не ручаюсь. Моё терпение не безгранично. Вставай. И не смей говорить, что не можешь.
– Даже и не собиралась, – прошипела Александра.
Прошипеть-то прошипела. А силы-то на то, чтобы подняться, где взять? Но не просить же помощи этого… Никто!
Она почувствовала, как её потянули и поставили на ноги. Заклинанием. Ну, и ладно. Правда, благодарности от неё он не дождётся.
– Я всё равно от тебя сбегу, – пообещала она злобным шипением.
– Тебе снова продемонстрировать, что бывает, когда я недоволен?
– А потом я продемонстрирую тебе, что случается, когда недовольна бываю я.
– И что же, интересно? – голос его так и сочится издёвкой.
– Ну, поскольку раньше никто не осмеливался меня так бесить, как ты, я сама не очень в курсе. Но мы узнаем. Скоро. Обещаю.
– Жду – не дождусь. А пока – пошли.
– Куда?
– Наконец-то мы добрались до этого животрепещущего вопроса. Я думал, ты спросишь меня от этом гораздо раньше. Скоро подойдём к одному из моих временных жилищ. Давай, шевелись.
– Осталось только добавить «Платва!», – буркнула в очередной раз Александра, на сей раз сочтя за лучшее всё же подчиниться.1
Земля в свете неровного, зыбкого освещения казалось серо-лиловой. Вереск разрастался неровным ковром, а словно островками, различающимися по высоте и ширине, между которыми, словно вода, поднималась трава. Ещё выше дыбили кряжистые, неширокие, ветвистые деревья. Пустошь как молоком, залило туманной дымкой, и солнце, прорывая эту пелену, расчищало дорогу к небу.
– Ух, ты! – восхищённо выдохнула Александра.
Но Никто явно не желал тратить время на лирическое любования природой.
– Давай, быстрей, – небрежно бросил он через плечо, продолжая двигаться вперёд с текучей кошачьей грацией.
Александра состроила ему в спину гримасу и показала средний палец.
Вскоре, миновав очередной холм, они подошли к дому, отражающему в себе всё английское, в понимании Александры: добротный, серый, готически-мрачный. Просто живая декорация к английскому детективу.
Поднявшись на ступеньку следом за своим сторожем, она оказалась в общей комнате с огромным камином. Судя по всему, её использовали и как гостиную, и как кухню. Задрав голову, она с удивлением увидела стропила и балки.
– Это твой дом? – спросила она, но, получив в ответ лишь мрачное молчание, пожала плечами и направилась следом за ним по лестнице на второй этаж.
– Тоя комната, – холодно проговорил суровый страж.
– Больше похоже на клетку.
– А что ты хотела? – ухмыльнулся он. – Тебя же поймали, птичка.
– Зачем?
– Что – зачем?
– Зачем ты меня похитил?
– А зачем люди берут