и смерти. То наслаждение, которое ты испытала, когда я пил твою кровь, забудь его, оно мимолетно и порочно, ведь за ним неизбежно следуют мучения, а потом – забвение. Ты смертна, и потому должна ценить свою жизнь, меня же тебе следует оттолкнуть от себя как чудовище.
– Ты не монстр для меня, Александр, – медленно проговорила она. – Ты тот, кого я так давно ждала и почти отчаялась найти.
Он покачал головой, уже не в силах скрыть от нее свою боль.
– Нет, Анна, ты ошибаешься. Нам с тобой не может быть по пути. Я давно не человек, и мыслю по-другому, чувствую, живу отлично от вас. Мне далеки вы, люди, ваши страсти и радости, ваши смертные стремления и суетные надежды. Я живу в большом городе последние двадцать лет, но это ненадолго. Завтра я могу уехать в джунгли и забыть про человечество, или забраться высоко в горы и там заснуть на полвека. Я потерял нить существования, для меня давно пришло время небытия. А ты еще так молода, у тебя впереди точно отмеренное тебе время, так живи и наслаждайся каждым мгновением, не стремись обрести счастье на зыбких путях вечности!
– Но как мне быть с тем, что я чувствую к тебе, Александр? С тем, что сейчас я страдаю?
– Это пройдет, как проходит все на свете.
– Неужели я тебе безразлична?
– О, как бы я хотел ответить тебе да на это, но я не могу врать тебе, – горько усмехнулся он, – Я давно не испытывал такой сильной жажды по отношению к невинности, какую ты тогда пробудила во мне. О, если бы ты знала, каких усилий в ту ночь мне стоило взять только глоток и отойти. И когда я почувствовал тебя, впитал твою кровь, услышал твои мысли, я растерялся. Это было новое для меня чувство, я уже отвык от людей и провел между вами и собой нерушимый, как казалось мне, барьер. Но твоя кровь, твое тело… Там у тебя внутри, под покровом твоей смертности, скрывается огромная тайна, которая требовала насытить себя своей кровью, как будто сама вечность говорила со мной и требовала моего полного подчинения, как будто твоя душа и ты сама живут очень давно, знают очень много, и потому так тоскуют по тому, что было, что могло случиться и до сих пор не свершилось. И вместе с тем ты земная женщина, смертная, хрупкая и очень красивая. Я не мог забыть тебя с той ночи, ждал и боялся, что ты придешь, ведь я был готов впустить тебя в свой мир полностью, без остатка, разрушить все барьеры и отдаться на волю своим желаниям. Боялся, потому что ты человек, и у тебя твоя судьба, в которую я не смею вмешиваться. Но ты пришла снова, пришла в клуб вампиров, прямиком в мое тайное логово, и я не смог устоять. В ту ночь я совершил самую страшную ошибку, я посвятил тебя, дал свою кровь, поставил на перепутье перед выбором. Я запретил себе снова видеться с тобой, я надеялся, что ты станешь вспоминать ту ночь как страшный сон, а меня – как чудовище. Надеялся и в то же время боялся, что ты и вправду сможешь меня забыть.
– Ты посвятил меня, Александр, – горько проговорила она. – Ты подарил мне надежду, показал другой путь, на котором у меня есть будущее, а теперь ты хочешь, чтобы я просто так отказалась от него? Чтобы я забыла лучшую ночь в моей жизни? Знай же, что именно это бесчеловечно