гиппопотама. Где-то на уровне плеч имелись отростки, похожие на псевдоконечности с тремя одинаковой длины пальцами и четвертым недоразвитым, F-образной формы. Вверху, сливаясь с туловищем, находилось что-то похожее на ромбовидную голову с двумя похожими на антенны выступами. Глаз как таковых не было, их заменяло шаровидное углубление по центру, закрытое какой-то шторкой. Ушей не было вообще, а щелевидное отверстие на стыке туловища и головы, наверное, обозначало рот, растянутый в каком-то дьявольском оскале.
– Какой красавец! – хладнокровно сказал Кларк. – У меня даже мурашки забегали по скафу или внутри. Это не суть важно. Такую статую я еще не встречал.
– А может, это красавица, – хмыкнул Мидо, – эталон, так сказать, женской красоты. Какие формы – что верхние, что нижние. Подруга людоеда в натуре.
– А вот услышит оно, непонятно только, какого рода, по внешним признакам не определить, – ввернул свое слово Орнетт, – ваши лестные характеристики и убежит с горя куда глаза глядят, заливаясь горючими слезами.
– Ты забыл сказать серебряными, – глядя на статую, отозвался Кларк. – Она же вся покрыта серебром, причем самой высшей пробы. Ну и уродец, я вам скажу, и еще тот. Интересно, она слеплена с натуры, или это буйная фантазия скульптора? Ладно, грузим ее в «черепаху», пускай «голокожие» разбираются с ней.
В борту «черепахи» открылось отверстие, из которого опустилась автоматическая тележка и поплыла к туранцам. Усилиями трех скафов исследователи погрузили двухсоткилограммовую скульптуру и отправились ко второму образованию.
– Интересно, какой будет вторая фигура, – взглянул Мидо на товарищей, – может, там спящая красавица? А мы ее разбудим, и она зачирикает или запоет на своем языке дифирамбы благодарности.
– И заключит тебя в свои двухсоткилограммовые объятия, – хохотнул Орнетт.
Кларк искоса посмотрел на веселящихся разведчиков и улыбнулся, представив двухметровую тяжелую статую, которая обнимала хрупкие на фоне статуи плечи Мидо.
Они подошли к другому объекту, и локаторы скафов показали каменное изваяние, вдавленное в грунт почти на метр. Снова закипела работа, и под искусными движениями туранцев лежащая фигура освобождалась от наносов почвы. Минут через сорок исследователи полностью откопали невиданный экспонат.
Перед ними лежала статуя какого-то животного, прижавшего две кенгуриные лапы к животу, покрытому равномерно вертикальными и горизонтальными полосами. Кенгуриные лапы заканчивались большими десятисантиметровыми когтями. Верхняя часть туловища напоминала тигра: мощные шея и голова с небольшими стоящими торчком ушами с белыми и коричневыми разводами, усы вокруг открытого рта, в котором размещались немаленькие острые клыки, и слегка прикрытые глаза. Все изваяние было покрыто густой каменной шерстью и казалось одновременно и живым, и мертвым.
– Святой Ахар! – воскликнул Мидо, невольно