впадала в уныние.
К счастью за год я скопила приличную сумму на чаевых, а Айзек кажется нашел кое-что для меня, что я смогу потянуть одна. Буду надеяться на лучшее. Эта квартира, насколько я знаю, небольшая, но это не важно. Главное она находится в нескольких милях от «The Bridges» и с нее открыт потрясающий вид на Манхэттен.
***
Нью-Йорк – город, который не спит. Я – девушка из Бруклина, которая ночью не спит. Мне не удалось в себе воспитать нормальный здоровый сон. Ночью во мне просыпаются все инстинкты, все силы, поэтому работаю я и тусуюсь с друзьями по ночам, занимаюсь кэндзюцу и кэндо6 по вечерам, йогой в сумерках. Утро и половина дня уходит на сон, во второй половине дня иногда помогаю родителям в их маленьком сувенирном магазинчике в Форт-грин.
Мама не спит, когда мы с папой заявляемся почти утром.
– Либо вы с Бакой выбираете другой бар ближе к дому, либо отменяете свою глупую традицию совсем. – Скрестив руки на груди, мама грозно смотрит на папу.
Отец пытается ее поцеловать, но вместо этого валится к ее ногам и тут же начинает сопеть. Я виновато пожимаю плечами, и из женской солидарности пытаюсь сделать хмурое лицо. Но у меня ничего не выходит, и я прыскаю от смеха.
– Тебе весело, Лив. Потому что отец с Бакой оставляют тебе кучу чаевых, – бурчит мама.
– Ну, не то чтобы кучу. Но вполне прилично.
– Ладно. – Мама толкает папу.
Мы вместе кладем его на кровать, и я прохожу в свою старую комнату. Байк я оставила на парковке и приехала с папой на такси. Поэтому решила немного поспать в доме, в котором выросла.
Я просыпаюсь от знакомого и приятного запаха. Когда я была маленькой, каждое утро перед школой мама готовила мне на завтрак вафли. Она продолжает их готовить каждое утро и по сей день.
На часах еще нет и полудня. Я тру заспанные глаза и плетусь в душ. Наша квартирка состоит из нескольких небольших комнат, тем не менее, у меня всегда была своя ванная. Гостиную и кухню разделяет лишь небольшая арка. Выйдя из комнаты, я сразу же вижу маму, которая стоит над плитой. Мама всегда старается поддерживать дух японской культуры в нашем доме. Повсюду различные занавески и портьеры, декоративные подушки и старые покрывала из настоящего шелка, которые достались маме от бабушки. Но у нас нет ширм, и мы не едим на полу, как думают многие.
Мои родители депортировали из Японии в Штаты двадцать пять лет назад, и открыли здесь свой собственный магазинчик в хорошем районе. Мама не могла иметь детей, в юности пережив тяжелую операцию. Поэтому через несколько лет в этом доме появилась я. Своего происхождения я не знаю, потому что до четырех лет жила в приюте, а затем недолгое время в какой-то другой приемной семье. Но я точно не японка. Хотя мои длинные и прямые черные волосы точно как у мамы. Но на этом наше сходство заканчивается.
– Доброе утро. – Я наклоняюсь, чтобы поцеловать маму в щеку.
– Доброе утро, выспалась?
Она ставит передо мной тарелку горячих вафель, политых сиропом, и во рту сразу же скапливается слюна.
– Ага.