открывается. Слегка удивленный этим, я захожу внутрь. Первое, что я вижу, это Лив. Она неподвижно стоит перед окном в какой-то странной позе. Волосы собраны в пучок на затылке. Я сразу же обращаю внимание на ее голые ноги. На ней только шорты и майка. Правая нога согнута в колене и пяткой полностью прислонена к левой голени.
Она изображает цаплю?
Я бегло осматриваю комнату. Повсюду коробки и вещи. Планировка такая же, как и в моей квартире. Впрочем, как и во всем этом доме.
Снова смотрю на нее, но она даже не шевелится. Я делаю шаг назад и, приоткрыв дверь, громко закрываю. Лив подскакивает и поворачивается. Она снова испугана. Уверен, что такое выражение увидишь на ее лице не часто. Ее испуганное выражение резко меняется на подозрительное. В глазах вызов.
Вот она – настоящая. Опасная.
– Что ты это делаешь? – спрашиваю ее и сажусь на пуфик рядом с кофейным столом.
– Это я должна задать этот вопрос.
– Справедливо.
Я кладу коробку пиццы на стол и раскрываю ее. Аромат моментально распространяется по комнате.
– Решил помочь тебе здесь. Сегодня я всем помогаю. Настроение такое. Твоя дверь была открыта.
Она подходит ближе и садится на пол перед столом.
– Моя оплошность.
Ни капли не смущаясь, Лив хватает пиццу и засовывает кусок в рот. Почти полностью.
– Очень вкусно. Спасибо, – с набитым ртом говорит она.
Черт, она всегда такая? Что бы она ни делала, это выглядит очень сексуально. Даже когда ее рот набит помидорами и салями, я хочу ее поцеловать. Сейчас я во всем вижу секс.
Ну, конечно. В последний раз я был в девушке после свадьбы Кейли и Картера. Это довольно долгий срок, а Новый год уже не за горами.
– Что? – Лив проглатывает пиццу и смотрит на меня.
– Извини. Ты очень вкусно ешь.
– Как так? Вкусно ешь, – улыбается она.
– Так как ты.
Она качает головой и поднимается с пола.
– Ты меня запутал. Что хочешь выпить? Айзек наполнил мой холодильник минералкой, пивом и газировкой.
Она идет к холодильнику и открывает его.
– Давай минералку.
Я ловлю минералку с приличного расстояния и получаю от нее одобрительный взгляд. Мы доедаем пиццу и принимаемся за коробки.
– Так. Можешь разобрать это, – она указывает на самую большую коробку. – В остальных мои вещи. Я сама.
– Понял. Там твои трусики и тому подобное.
Она склоняет голову на бок и прищуривается.
– Да, я сама разберу свои трусики.
– А жаль.
Она тихо смеется.
– Это была йога. То, что ты видел, войдя без стука, между прочим.
– Моя оплошность, – повторяю ее слова. – И как помогает?
– Что?
– Йога.
– Да. Я полностью отключаюсь. Ведь я даже не слышала, как ты вошел. На самом деле я очень осторожна.
– Это заметно.
– А ты беспечен.
– Я над этим работаю.
– Хорошо.
Мы снова работаем в молчании. Я достаю старые журналы и диски.
– Зачем тебе это? – спрашиваю я.
Она