между ними иные роли, нежели можно было предположить. В их паре ведущей была она, когда Нифер – добровольно ведомый доминант при условии полного удовольствия подчинения. Когда-то он выполнял все ее капризы, баловал покорным согласием на любую ее дурь. И ушел, когда она прогнала. И теперь Сара не собиралась ему прощать тех ошибок, которые он совершил.
– Не один десяток лет ты заставил меня верить в ложь, – говорила она, глядя сверху вниз на грозного ликана, которого многие боялись до седины. – Ты разрушил все, что между нами было. Ты убил меня в тот момент, когда это сделал!
– Тогда я сделал то, что посчитал необходимым, чего требовал мой долг. С одним лишь «но»: ты не должна была видеть той сцены с ребенком. Не для тебя она была, ох, не для тебя. И за каким только дьяволом ты оказалась в ненужный момент в ненужном месте?!
– А для кого это все было?!
– Для того, кто защищал свои интересы.
– И тебя попросили об этом?
– Нет, но дали понять, что я должен что-то с этим сделать.
Сара моргнула несколько раз. Брюс! Только ее отчим мог так с ней поступить. Но этот разговор уже не к Ниферу, а хотя бы к матери, если не к самому Брюсу.
– Но как ты собирался это все провернуть со мной? Что хотел сказать мне?!
– Что наш ребенок не выжил.
– И чем же эта ложь лучше?
– Тем, что тогда мы были бы вместе. Я бы помог тебе справиться с болью. Я бы утешил.
Словно на рефлексе Сара сильнее сжала пальцы на горле ликана, еще глубже вгоняя под кожу ногти. Один жест, одно усилие отделяло ее от того, что хотелось сделать – вырвать ему кадык.
– Ты лживая, беспощадная, назойливая тварь, – прорычала Сара, ощущая, как по щеке катится слеза, потому что так или иначе, а эту «тварь» она любила.
– Знаю.
– Скольких невинных девушек ты погубил…
– Потому что они не могли заменить мне тебя…
– Скольких своих детей ты угробил…
– Потому что эти щенки не были рождены от тебя.
– Зачем?!
– Я мстил! – рыкнул он. – Мстил всем! За то, что ты выгнала меня из своей жизни. Я стал таким – каким ты меня сделала, любовь моя.
Сара дернулась. Эти слова ее словно бы ударили.
– Как ты смеешь во всем винить меня?!
– Виноваты мы оба, согласись.
– Но ты не смеешь говорить мне, что Я породила то чудовище, которое в тебе живет!
– Но так и есть. Это чудовище зародилось еще в тот момент, когда я впервые тебя увидел: юную, неудовлетворенную, голодную красавицу, которая превратилась в потрясающую дикарку, не боящуюся быть собой. И что-то менять уже поздно. Просто прими это. Как и то, что когда я отсюда выберусь, мы снова будем вместе.
– Когда? То есть даже не «если»? Сколько самоуверенности в твоих словах.
Он пожал плечами в знак того, что все очевидно.
– Я слишком долго этого ждать и слишком сильно по тебе истосковался. Или ты предпочла бы, чтобы я нашел для себя новую жертву? Может, где-то подрастает