бы там ни произошло, это было больше чем просто происшествие.
– Да, директор музея попросил, чтобы я пригласил вас на совещание. Вы не могли бы присоединиться к нам в течение ближайшего часа?
– Да, капитан. Я уже выхожу.
– Замечательно. Я сообщу вашу фамилию полицейскому оцеплению.
В трубке послышался щелчок. Капитан Хоган закончил разговор.
Сафия обвела взглядом спальню. Билли раздраженно колотил хвостом, по-кошачьи демонстрируя свое недовольство бурными событиями этой ночи.
– Я ненадолго отлучусь, – пробормотала Сафия, сама не зная, правда ли это.
За окном продолжали завывать сирены.
Паника, захлестнувшая Сафию в момент пробуждения, упорно не желала отступать. Весь ее мир, надежность ее положения в степенных стенах Британского музея пошатнулись до основания.
Четыре года назад Сафия бежала из мира, где женщины привязывали к груди самодельные бомбы. Она бежала в безопасность и упорядоченность жизни ученого, променяв экспедиции и раскопки на кабинетную тишину, кирки и лопаты – на компьютеры и толстые фолианты. Сафия создала в музее маленькую нишу, в которой чувствовала себя безопасно, которая стала ей домом.
И все же беда отыскала ее.
У Сафии задрожали руки. Пришлось сцепить их, чтобы побороть новый приступ паники. Больше всего на свете ей сейчас хотелось заползти обратно в кровать и с головой укрыться одеялом.
Билли внимательно смотрел на хозяйку; у него в глазах отражался свет лампы.
– Со мной все хорошо, – тихо промолвила Сафия, обращаясь не столько к коту, сколько к себе самой. – Все будет в порядке.
Однако эти слова не убедили ни ее, ни Билли.
2 часа 13 минут по Гринвичу
(21 час 13 минут по восточному поясному времени)
Форт-Мид, штат Мэриленд
Томас Харди терпеть не мог, когда его отвлекали от решения кроссворда. Это был ритуал воскресного вечера, включавший также стаканчик виски сорокалетней выдержки и отличную сигару. В камине потрескивал огонь.
Удобно устроившись в высоком кожаном кресле, Томас трудился над кроссвордом, крутя в пальцах дорогую шариковую ручку. Наморщив лоб, он угадывал, каким словом из пяти букв можно выразить понятие «высшая цель». Пока Харди ломал голову, зазвонил телефон. Вздохнув, Томас сдвинул очки с кончика носа на лоб. Вероятно, это его дочери звонит одна из подруг, чтобы обсудить, как прошли выходные с очередным кавалером.
Однако, перегнувшись через стол к пульту, Харди обнаружил, что мигает индикатор пятой линии, его личного канала связи, известного лишь троим: президенту, председателю Объединенного комитета начальников штабов и его собственному помощнику в руководстве Агентства национальной безопасности.
Положив газету на колени, Харди ткнул красную кнопку пятой линии. Этим простым движением он запустил сложный математический алгоритм шифрования, надежно защищающий переговоры от прослушивания, и только после этого снял трубку.
– Говорит Харди.
– Добрый