«лайков», в том числе от актёров, написал Слава.
Лёжа в кровати и притворяясь спящей, Евгения Ивановна слушала стук клавиш и щелчки мыши. Почти каждый день одно и то же «Ложись, мне ещё нужно…», «Не жди, я потом приду…».
«Сотвори свою судьбу», – прошелестело в мыслях. В памяти всплыла визитка Ноябрины.
3.
За стеной Доминика с друзьями шумно праздновала Хэллоуин.
«Вот уж действительно, нечисть буянит», – подумала Кира, глядя в потолок, где плавно колыхались матовые тени от деревьев.
К первому часу ночи членораздельная речь «милой соседушки» канула в поток грохочущей музыки и в хорошо знакомые вопли и ржание. Время от времени грохотало что-то тяжёлое, так что даже пол вибрировал. Вот не повезло Никушиным соседям снизу, там ведь семья с маленькими детьми.
Однако сочувствия на всех не хватало, куда острее ощущалась несправедливость по отношению к себе самой. Кира ни разу не нахамила соседке и не сделала никакой пакости. Хотя хорошо бы, скажем, постучать лопатой по лобовому стеклу Никушиной иномарки. Или по головке владелицы. Может, корона бы и слетела.
За стеной взорвался дикий хохот. Спать решительно не получалось, никакие беруши не помогали. Только в ушах стучал собственный пульс. Кира встала с кровати и прошлась по комнате, стараясь не топать, хотя соседям снизу наверняка тоже не спалось. А ведь завтра работать, рисовать очередной логотип для магазина одежды. Хотя директор ещё за прошлый заказ не заплатил. Допустим, гибкий график позволяет спать хоть до обеда, но это не даёт Никуше права лишать соседей сна по ночам.
Летом Киру пригласили в Петербург. Отец Жанны, школьной подруги, оплатил им поездку с проживанием в приличной гостинице. Спали днём, потому что Жанна устроила тур по ночным клубам, а Кира стремилась запечатлеть белые ночи и рисовала с вечера и до утра. Теперь эти скетчи, развешанные по стенам комнаты, служили своего рода ориентиром, напоминающим, ради чего приходилось за гроши клепать вывески, рекламные буклеты и визитки.
В Петербурге Кире случилось побывать на литературном вечере одной известной писательницы, жившей в шикарном дореволюционном доме с витой лестницей, лепниной и огромными витражными окнами. Мастерица пера рассказала, что «дышала свободой», то есть существовала по собственному графику, и это никого не касалось.
Хорошо, когда есть всё, что нужно, и не надо ни перед кем отчитываться. Когда не надо откладывать копейки, чтобы потом, когда-нибудь, может быть, попытаться воплотить мечту. Если к тому времени ещё останутся силы. И желание.
А ещё хорошо, когда соседи вменяемые.
Доминика что-то прокричала, вся компания дружно завизжала. К визгу примешался тихий монотонный стук. Тиканье. То самое, что слышалось прошлой ночью. Теперь появилось снова, но найти источник звука опять не удалось.
Во время очередного приступа продолжительного хохота за стеной Кира в раздражении ударила руками по столу. Тут же спохватилась и прислушалась. Тётя Маша вроде