по плечу.
– Мы влипли, старичок, да?
– Да. Мысли есть?
– Надо ползти к скутеру.
– Думал уже. У тебя сломаны ноги, у меня – тоже как минимум одна. Ресурса у нас на час, не больше.
– Да, я вижу индикатор.
– Мы не успеем. Максимум – доползем до скутера.
Аркадий посмотрел в бурлящее небо. Когда-то все к этому приходят.
– К черту, поползли! Давай-давай, старичок!
Унизительное, болезненное копошение заняло десять минут. Аркадий замер, переждал, пока успокоится сердце, глотнул соленой воды из патрубка.
– Ты связался со Станцией?
– Да. Нам выслали кадавров навстречу.
– Ждем?
– Уже нет. Они заблудились.
– Значит всё, старичок? Сдаваться?
Борис повернулся к нему, прижался шлем в шлем, заорал так, что голосу в шлемофоне вторило дребезжание забрала:
– А что делать?! Я всё обдумал! Всё! Нас тут пришпилило, как двух жуков! И нет шансов! Всё! Аут! Баста!
– Не ори. У меня есть один вариант. Сегодня утром читал мануал и наткнулся, как нарочно.
– Что?
Аркадий повернулся на бок, чуть не взвыв от боли.
– Компьютер пишет метемпсикопии – наши личности. Что, если…
– Так. Понял. Ты предлагаешь использовать носителя? Кого?
– Кадавра.
– Это… возможно?
– Да. Такой умненький кадавр легко сюда доберется. На Жабе, скажем.
– Так что же мы ждем?
– Есть нюанс. Компьютер ничего не будет делать с метемпсикопией, пока не зарегистрирует смерть оригинала. Таков закон.
– Хреновый ты нам выход предлагаешь.
Аркадий подключился к компьютеру Станции. На внутренней стороне забрала появились мерцающие строки:
> Аркадий Томин авторизирован.
– Нужен андроид.
> К срочной активации готовы 15 андроидов.
– Нестандартная загрузка.
> Параметры?
– Метемпсикопия Аркадия Томина.
> Обнаружена копия, обращение запрещено.
– Причина запрета?
>Закон Федерации 1507.
– Если не выполнить эту загрузку, мы погибнем!
> Попытка обращения…
> Обращение запрещено.
> Активизировать стандартного андроида?
– Борис!
– Да?
– Ничего не выходит!
– Я тоже пробовал.
– Было бы время, может, удалось бы обойти.
– Времени нет.
– Кому-то надо… Ты понимаешь?
– Да. Я готов.
– Я тоже, старичок.
– У тебя жена и дочь.
– У тебя мать. И не в этом дело. Бросим монетку?
– В радиусе ста парсеков монеток нет.
– Значит, бросим камушек, – Аркадий подобрал плоский булыжник, черный с одной стороны, выгоревший с другой, – поехали, я первый.
Аркадий пришел в себя в кресле. Тихо встал, бросил рудосборник в утилизатор, осторожно прикрыл дверь в медблок.
Солнце на Снеге-П огромное, красное. Оно поднималось из-за моря, заливало холмы багровым сиянием,