считаю «кислотные» моды 70-х верхом безвкусицы и глупости. Не буду по одной простой причине – кислотная мода не для богатых. Это выбор бедняков, которые желают выглядеть ярко и вычурно, желают, чтобы их все-таки заметили. Богатые люди одеваются элегантно, и, как ни странно, стиль их одежды не так уж и сильно меняется. Ну… если строго к этому делу не подходить. Вечернее платье – оно всегда вечернее платье и никогда не бывает «кислотного» цвета. Смокинг – он всегда смокинг. Ну и так далее.
Я лично вообще предпочитаю стиль а-ля Хемингуэй: джинсы, свитер. Ну – или клетчатая рубашка. Даже представить не могу себя в смокинге и уж тем более во фраке. Солдафон, что еще сказать.
К самому завершению нашего дефиле появилась еще одна продавщица, скорее всего, куда-то отходившая по делам. Эта была постарше, дама лет сорока пяти – холеная, хорошо одетая. Она поздоровалась с нами, спросила у «нашей» продавщицы, почему та повесила на двери табличку «Закрыто», и, с первых слов поняв, что именно происходит, стала помогать подбирать искомое барахло.
Наконец мы утонули в пакетах и коробках, и я решил – хватит. Хорошего понемножку! А то у Ниночки от счастья совсем голова кругом пойдет. Спятит, проще сказать.
– Я могу расплатиться чеком? – спросил я, не очень ожидая, что мне позволят это сделать. Ну, кто я такой для них? Мужик в джинсе, реднек реднеком! А вдруг мои чеки не обеспечены? А я усядусь в свой кабриолет, и… вжжжик! Ищи-свищи!
– Конечно, сэр Карпофф! (Продавщица, которая нас встретила, придушенно охнула.) Конечно! Никаких проблем! Заходите еще! И вот что – я хозяйка магазина и сделаю вам скидку десять процентов. Можно я вывешу плакатик, что известный писатель Карпофф покупает одежду в этом магазине?
– Почему бы и нет? – ухмыльнулся я. – Можете даже мою фотографию повесить. Автограф дать?
– Конечно! Сейчас! Сейчас!
Женщина убежала куда-то в дальний угол, видимо, там был ее кабинет, а молодая продавщица, стоявшая рядом и не спускавшая глаз с меня и Ниночки, упавшим голосом сказала:
– Вот это вы меня разыграли, сэр Карпофф! А я-то распинаюсь, рассказываю вам про ваш дом! Ну и шутник же вы! И хоть бы словом показали, что вы – это вы! Сэр Карпофф, а можно… я вас поцелую?
Я смешался, не зная что сказать, – уж очень неожиданно! Потом поглядел на Ниночку, взгляд которой блуждал где-то в астрале, собрался отказаться, но продавщица шагнула ко мне, подпрыгнула и чмокнула в щеку:
– Теперь все подружки обзавидуются! Я с самим Карпофф целовалась!
И уже обращаясь к Ниночке, странным, вроде как тоскующим голосом сказала:
– Мисс, вы такая счастливая! Вы подруга самого Карпофф! Господи, как я вам завидую! Я бы для него… я бы для него… все бы сделала для него! (И внимательно посмотрела на меня – понял ли?)
Ниночка удивленно воззрилась на девушку, будто только сейчас ее заметила, поняла, что ей было сказано, и щеки Нины вдруг покрылись румянцем (к моему вящему удовольствию и смеху – не разучилась краснеть!). Но справилась с собой