туда незаметно. Положив старшину на пол, Василий крепко связал немцу ноги и посадил его рядом.
– Сиди тут, рыпнешься – прибью, – он показал пленному кулак.
Тот испуганно закачал головой, словно понял, о чем идет речь.
– О, я-я! Прибью! Гитлер капут!
– Тьфу ты, дурак, – Василий сплюнул в сторону, – как попугай заладил одно и то же.
Вдвоем с Константином Егоровичем они натаскали в угол цеха еловых лапок и травы, устроив небольшую лежанку. Потом перенесли туда Кузьмина.
– Ладно, – прощаясь, сказал Константин Егорович, – пойду я домой. Скоро сюда Поликарпович придет, не пугайтесь. Сам вечерком забегу, принесу поесть-попить да новости с собой прихвачу. Тут тихо, спокойно. Но если кто-то появится, лучше лишний раз голос не подавать.
– Васька, – тихим голосом позвал Василия старшина сразу, как только вдалеке стихли шаги, – задание тебе будет. Нужно дойти до Днепра и посмотреть, можно ли переправиться. До реки далековато, так что не спеши, поаккуратнее. Думаю, что немцы могут усилить разведку, смотри в оба, не нарвись.
– Есть, товарищ старшина, – кивнул Василий, – а с этим что? – он указал на пленного.
– Проверь, как связан, и дай воды попить, а то вон какой бледный. Еще помрет случайно, не хочется брать лишний грех на душу. Автомат поближе ко мне пододвинь, мало ли что. Все, Васька, ступай, некогда нам здесь засиживаться. Тишкевич, наверное, с ума сходит.
Василий, кивнув, направился к выходу и через минуту уже исчез между деревьями. Быстро сориентировавшись по солнцу, он взял курс на юго-запад, чтобы поскорее выйти к Днепру, делавшему около Лоева резкий поворот. Через несколько часов пути начались приречные болота, пройти через которые и выйти к воде без помощи проводника было невозможно. Тогда он стал обходить их стороной, стараясь найти более проходимое место. При этом один раз чуть не нарвался на немецкий разведывательный дозор, расположившийся прямо на перекрестке двух лесных дорог.
Вначале Василий почувствовал едва уловимый запах чужих сигарет. Моментально превратив свое тело в пружину, готовую выпрямиться в любую минуту, он со всей осторожностью двинулся в ту сторону, откуда исходила опасность. Бесшумно пробираясь между деревьями, Василий приблизился к краю полянки. На ней стояло два броневика, развернутых друг от друга. Стоявшие за пулеметами немцы лениво смотрели по сторонам. Остальные солдаты лежали на земле неподалеку, нежась на солнышке. Кто-то курил, другие дремали.
Василий осторожно, стараясь не шуметь, удалился. Затем, обойдя по широкому радиусу злополучный перекресток, двинулся дальше. Удалось найти пару выходов к реке, но все они контролировались небольшими группами гитлеровцев, пристально наблюдавшими за противоположным берегом. На той стороне, более крутом, чем этот, Василий даже без бинокля увидел бугорки свежей земли. Значит, там держит оборону наша армия. Но как туда попасть? «Видит око, да зуб неймет», – пришла на ум поговорка.
Река в этом месте оказалась довольно широкой. Если бы старшина был здоров, то ночью