Главная ветвь. Леонид Резников

занавеси.

      – Господи, это опять вы… Как вас там… ВСД, кажется? – продолжая орудовать зубной щеткой, спросил Евгений.

      – ВСП, – поправил гость. Мужчина был все в том же костюме и стоял, сложив руки на груди и опираясь плечом о дверной косяк.

      – Так вот, ВСП, – Евгений закончил чистить зубы, сплюнул под ноги и, набрав в рот воды, прополоскал его, – если вы заметили, – продолжал он, промывая зубную щетку, – я в душе, а вламываться в ванную, когда там купается человек, не совсем прилично. Вам так не кажется?

      – Я думал, вы уже поняли, что меня ваши анатомические особенности совершенно не интересуют, и я к ним попросту равнодушен в силу того, что я не человек и даже не живой организм. Мы это уже обсуждали с вами вчера, – выдал гость, нисколько не смутившись.

      – Возможно, но за мной через вас наблюдают другие.

      – Прямо мания преследования какая-то. Или величия? Никто за вами не наблюдает в том смысле, который вы в это вкладываете. Вас обслуживает исключительно автоматика, компьютер, если хотите. Я всего лишь его эффектор.

      – И все же если вам и наплевать на подобные мелочи, то мне не совсем удобно находиться без штанов в обществе постороннего человека, пусть даже эффектора.

      – А как же ваши бани?

      – Бани – это другое, – стушевался Евгений. – При чем здесь вообще бани? Мы не в бане, а в моей собственной ванной.

      – Условности, одни условности, – вздохнул гость. – Странные вы существа – люди. Стыдитесь естественного, восхваляете искусственное и прикрываетесь какими-то невразумительными надуманными условностями. Хорошо, подожду вас на кухне, – и исчез.

      Евгений вернулся на кухню через пару минут, на ходу просушивая волосы полотенцем, висящим на шее.

      Гость сидел на стуле у окна, закинув ногу на ногу, и внимательно наблюдал за Евгением.

      Чайник был выключен, а на столе Евгения ждал завтрак: исходящий ароматным паром бокал, благоухающий свежесваренным кофе, пышный омлет с помидорами и двумя поджаренными кружками колбасы в тарелке, еще пара бисквитных пирожных на блюдце.

      – Благодарю, – несколько сухо сказал Евгений, усаживаясь за стол. Сухо не потому, что был чем-то недоволен, а потому, что не знал, как реагировать на подобную заботу со стороны постороннего… Постороннего кого? Или даже чего? Ведь существо, сидящее напротив, даже не являлось таковым.