медленно промолвил Саймон. – Да, понимаю.
Поколебавшись, он все же кивнул, а потом мотнул головой, указывая на дверь загородки.
Все это подразумевало тот ответ, которого ждал Перрин. Юноша распахнул дощатую дверь и отошел в сторону.
Ноам недолго смотрел на открывшийся проход, затем резко устремился вон из клетки, передвигаясь на четвереньках, но с удивительным проворством. Прочь из клетки, прочь из сарая – и в ночь.
«Да поможет Свет нам обоим», – подумал Перрин.
– Наверное, ему лучше быть на свободе. – Саймон встряхнулся. – Но не знаю, что скажет мастер Харод, когда обнаружит, что дверь открыта, а Ноам пропал.
Перрин закрыл дверь клетки; огромный замок звонко клацнул, когда он вернул его на место.
– Пусть поломает голову.
Саймон закатился лающим смехом, но тут же умолк.
– Уж он-то понавыдумывает. Да и все они. Когда Ноам покусал матушку Рун, кое-кто стал твердить, будто Ноам превратился в волка – с мехом и все такое! Враки ведь, но так они говорят.
Дрожа, Перрин прислонил голову к дверце клетки. «Может, меха у него и нет, но он – волк. Волк, а не человек. Да поможет мне Свет».
– Его не всегда здесь держали, – вдруг заговорил Саймон. – Он был в доме матушки Рун, но, когда пришли белоплащники, мы с ней убедили мастера Харода поместить его сюда. У белоплащников всегда имеется список, куда они вносят имена приспешников Темного, которых они разыскивают. Понимаете, дело в цвете глаз Ноама. В том списке белоплащников было одно имя. Некий кузнец, прозываемый Перрин Айбара. Они говорили, что у него желтые глаза и что он бегает с волками. Легко догадаться, почему я не захотел, чтобы они прознали о Ноаме.
Перрин повернул голову и бросил из-за плеча взгляд на Саймона:
– А сам-то ты как полагаешь, этот Перрин Айбара и в самом деле приспешник Темного?
– Приспешник Темного и бровью не повел бы, если бы мой брат умер в клетке. Я так разумею, что она нашла тебя вскоре после случившегося. Успела вовремя помочь. Как бы мне хотелось, чтобы она пришла в Джарру несколькими месяцами раньше!
Перрин устыдился, что раньше сравнивал Саймона с лягушкой.
– И я бы хотел, чтобы она смогла что-нибудь для него сделать, – промолвил он. «Чтоб мне сгореть, я бы хотел, чтобы это было в ее силах».
Внезапно в голову Перрину пришла мысль, что о Ноаме наверняка известно всей деревне. О Ноаме и о его глазах.
– Саймон, ты не мог бы принести мне чего-нибудь поесть в комнату?
Мастер Харод и все прочие с таким интересом разглядывали Лойала, что, вероятно, и не заметили цвета глаз Перрина, однако, если он будет обедать в общей зале, эта деталь уж точно не пройдет мимо внимания селян.
– Конечно, – отозвался Саймон. – И утром тоже. Спускаться вам не потребуется, пока не придет время садиться на коня.
– Хороший ты человек, Саймон. Очень хороший.
Саймон выглядел таким довольным, что Перрин вновь испытал укол стыда.
Глава 9. Волчьи сны
Через