несколько дней. За весь год пребывания в Туренсворде в качестве венценосной невесты Суаве привыкла к своему жениху и уже не видела в нём ничего пугающего. Она его ещё не любила, но отдавала должное тому, что он относился к ней с почтением и никогда не обижал, а поэтому свадебное веселье не было омрачено для неё необходимостью следующего сразу за пиром исполнения супружеских обязанностей. Эдгар же и в этом вопросе проявил чувство такта. Суаве нравилась ему, и он не хотел нападать на неё, как изголодавшийся зверь. Она волновалась, и он не потребовал от неё больше, чем она могла ему дать, а потом ушёл, оставив свою заласканную королеву одну. Он и позже не считал необходимым появляться в её опочивальне чаще, чем это требовалось для зачатия наследника, после чего предпочитал уходить и заниматься делами королевства.
Постепенно, сам не замечая того, он находил предлоги оставаться с Суаве подольше. Однажды ночью, лёжа под балдахином, она начала говорить о прочитанной накануне книге, которую ей подарил Осе, и Эдгар почувствовал прежде незнакомый интерес к рассуждениям женщины о том, в чём он никогда прежде не находил для себя пользы. Суаве привила мужу интерес к поэзии, которую в качестве увлечения своего младшего брата Эдгар считал делом не стоящим внимания и пустым. Тогда он ещё и подумать не мог, что всего через несколько месяцев, будучи раненным в бою с баладжерами за тюки соли, – в первом и последнем бою, который он проиграл, – единственное, о чём он будет думать, истекая кровью среди трупов своих людей, будет Суаве. И что именно мысли о ней, о том, что Эдгар должен к ней вернуться, помогут ему выжить.
Уже добравшись с остатками войска до Паденброга, он и сам удивился, как близость неминуемой смерти поменяла его приоритеты. То же самое произошло и с Суаве, когда ей донесли вести о возможной гибели короля. Она не могла сказать, что любила его, но страх, что она его больше никогда не увидит, что-то в ней изменил, и это заставило королеву всю ночь и весь день просидеть у окна, не сводя глаз с горизонта в ожидании возвращения воинов. Она ни на шаг не отходила от мужа и выхаживала его, будто он её ребёнок, даже ночи она проводила, лёжа с ним, положа голову ему на плечо, и заплакала от счастья, когда король смог встать с кровати. С того дня они ни на шаг не отходили друг от друга, проводя вместе все дни и ночи. Придворные не узнавали короля. Они никогда не видели его влюблённым. Их воюющий король впервые обрёл мир.
Сразу после выздоровления Эдгар отказался от политики захвата новых земель.
– Я и мои воины превратили Ангенор в самое большое королевство, – говорил он, – пора остановиться и защищать то, что у нас есть.
У него было множество планов в отношении Ангенора и семьи, но все они были перечёркнуты в ту ночь, когда баладжеры в очередной раз подожгли Вильхейм, и это пламя было видно на горизонте с башни Юрто.
Король не хотел ввязываться