замуж она вышла сравнительно недавно, чуть больше трёх лет назад, после того, как Кристине исполнилось семнадцать лет. Именно тогда она решила «отправить дочь в свободное плавание», как она говорила, и, сделав наспех косметический ремонт в квартире бывшего, ныне покойного, мужа, отселила туда Кристину. Именно в этой квартире Кристина жила сейчас. А её мама расположилась с новым мужем в большой четырёхкомнатной квартире на Ленинском проспекте, доставшейся ей по наследству от родителей. Её избранником стал новый художественный руководитель театра, который подавал большие надежды и имел большой потенциал. Он был младше Светланы Николаевны на восемь лет. Светлана верила, что с его помощью, она сможет реализовать свои амбиции и получить признание. Об отце Кристины она вспоминать не любила и толком ничего не рассказывала, кроме того, что он испортил ей жизнь, а Кристина – его копия, такая же странная как он, не от мира сего. Она действительно не понимала, как у неё, такой красавицы, души компании, могла родиться такая дочь. Ни способностей к танцам, ни к пению, ни развитой дикции, ни внешней привлекательности – ничего этого, как считала Светлана Николаевна, в её дочери не было. Кристина вызывала у неё раздражение и сожаление, что она пожертвовала своей карьерой ради такой дочери, которая никогда не будет блистать в лучах софитов и не станет мировой знаменитостью.
Светлана Николаевна тяжело вздохнула и тревожно посмотрела на дочь. Она протянула руку к Кристине, чтобы убрать с её лица всклокоченную мокрую от пота прядь волос, но Кристина нетерпеливым движением отстранила мамину руку.
– Мама, всё нормально! Что ты начинаешь! – воскликнула Кристина, глядя прямо в глаза маме, – просто ужастиков насмотрелась на ночь, вот и всё. Кошмар приснился, с кем не бывает?
– Кошмар так кошмар, дело твоё, – неожиданно спокойным тоном сказала Светлана Николаевна. Мама Кристины имела примечательный характер: она могла быстро раздуть из мухи слона, довести ситуацию до скандала, а затем так же быстро остыть и продолжать общение как ни в чём не бывало.
– Ты девочка взрослая, разберёшься, – сказала Светлана Николаевна, – телефон Татьяны Викторовны у тебя есть, если будешь себя плохо чувствовать, звони ей или я могу позвонить ей сама.
– Всё в порядке! Мне не нужна твоя помощь! Тем более я опаздываю на учёбу! Мне некогда! – воскликнула Кристина, посмотрев на часы, которые показывали уже полвосьмого утра. По правде сказать, сегодня пары были отменены и проводились специальные занятия для прогульщиков, к которым Кристина не относилась. Но у неё не было желания продолжать с мамой этот разговор, так как она не знала, чем бы он закончился в этот раз. Ещё свежи были воспоминания о предыдущей беседе по душам с мамой, которая довела Кристину до нервного срыва и последовавшими за этим беседами с её психотерапевтом.
Светлана Николаевна обошла кровать Кристины и подошла к туалетному столику, взглянула в зеркало и, поправив прическу