этого!
– Что ж! – с поистине юношеским апломбом воскликнул Увилл. – Может быть, иногда стоит погибнуть! Потому что они умрут за правое дело!
– Выходит, люди для тебя лишь средство, сын, – вздохнул Давин. – Но люди – это люди. И относиться к ним надо как к людям.
– Может быть, – губы Увилла скривились в какой-то полуухмылке. – Только вот я, относясь, по твоим словам, к простонародью лишь как к средству, уже успел снизить непомерные подати хотя бы для нескольких деревень.
– А ты подумай и признайся честно, пусть даже самому себе, – Давин взглянул сыну в глаза. – Ты сделал это для них, или же для себя?
– Разумеется для них! – однако, Увилл почему-то отвёл глаза, не выдержав взгляда отца. – Да и какое это имеет значение, если в конечном итоге жить людям стало чуть легче? Важен результат, а не мотивы.
– Иной раз мотивы важнее результатов, Увилл, – покачал головой Давин. – Уверен, что с возрастом ты это поймёшь.
***
Давин сидел в одиночестве и зачарованно глядел в пламя оплывающей свечи, стоящей перед ним. Удивительно, в какую причудливую сторону ушёл их разговор с Увиллом. О том ли должен говорить отец с сыном, вернувшимся из боевого похода?
Увилл ушёл с полчаса тому назад. Сказал, что хочет вымыться и отдохнуть. Он был явно расстроен, и похоже, главным образом, тем, что не сумел найти достаточно убедительных слов в споре с Давином. И это задевало самого Давина, огорчало его. Он своими неуместными нравоучениями словно украл триумф у собственного сына.
И всё же он сделал этого мальчика своим наследником, а это означало, что рано или поздно Увилл станет лордом домена. И Давин видел свой долг в том, чтобы сделать его хорошим лордом домена. Романтические мысли о мудрых императорах хороши, быть может, в нежном возрасте, но когда придёт время, Увилл должен уметь ладить с другими, искать компромиссы, а иной раз, быть может, даже проглатывать обиды. Ведь однажды этот мальчик займёт его место за Столом.
Возможно, у Увилла было право на подобный поучающий тон. Для этого мальчишки он, Давин, должно быть, казался уже почти стариком, застывшем в прошлом и не принимающим будущего. Он сам ещё смутно помнил свои чувства в отношении взрослых, когда был примерно в таком же возрасте. Разумеется, он, Давин, был совсем не дурак и понимал все слабые места и недочёты сложившейся системы. Но столь же ясно он понимал и то, что нарушение её, пусть даже и такой несовершенной, закончится для всех куда худшими катастрофами.
Об этом говорил ему ещё отец, а тому, наверняка, его отец, и так далее. Многие и многие поколения лордов доменов взрастали, сызмальства наученные уважать эту систему и Стол, её олицетворяющий.
Когда-то очень и очень давно, многие сотни, а может быть даже и тысячи лет назад случился колоссальный катаклизм. Полчища северян напали на Кидую – столицу империи, и буквально уничтожили её. Варварам не нужны были ни земли, ни власть. Они избавились от государства, которое, по их мнению, угнетало