кокаинчика нюхнёшь, товарищ? – с лицом заботливой мамаши спросил он, – а то ты…
– Дим, ну, не нужно мне этого, – сказал я, – ты же знаешь: я больше по водке или коньяку с портвейном, а ваша эта мода на всякую хрень…
– Ну это ты зря…
– Ты не забыл, где я работаю? – поинтересовался я.
– А по-твоему, менты кокс не нюхают? – он наморщил нос, который стал напоминать «пяточек», – такой принципиальный стал, как в милицию пошёл.
– А ты стал таким беспринципным, как пошёл в шестёрки к Рыхлому, – парировал я.
– Ой! – он закатил глаза, словно собрался упасть в обморок, – да, когда я на Рыхлого не шестерил, ты что!? Так: он мне, я ему… мелкое сотрудничество. Я ему денег был должен, так вот как раз сегодня несу весь долг. Тысяча рублей! Я на машину занимал…
Он похлопал себя по нагрудному карману джинсовой куртки «Levi's».
– Зачем тебе машина? – спросил я, усмехнувшись, – ты ведь и так работаешь водилой.
– Хочу свою, – он нахмурил жидкие светлые брови, – надоело таксерить… у меня был клиент. Вот он звонит мне, и платит нормально, а из парка срочный вызов, попробуй пропусти. И получается, что без своей машины, как без… не знаю, ног, наверное…
Он хохотнул, довольный своей шуткой.
– Ты там по легче, со своим Рыхлым, – я стиснул зубы, – этот отморозок, хуже шакала… таких, как ты, мелких хулиганов, он на завтрак хавает.
– Да вообще, этот Рыхлый меня сам боится: я про него знаю много нехороших вещей, так что… – Халва открыл портсигар, вынул из него бритву «Нева», и деловито начал формировать «дорожки» белого порошка, кучкой лежащего на дне. Затем, картинно вынув из кармана зелёный «трёшник», скрутил из него трубочку, и шумно вдохнул белый порошок.
Щёки его порозовели, а глаза заблестели: он стал похож на поросёнка из финской бани.
– Эхххх! – выдохнул он, – забирает..!
Выпучив глаза, словно на дворе был вакуум, он пошевелил носом, на манер выхухоли, после чего взял стакан.
– Давай с тобой выпьем, чтоб наши однокласснички там все от зависти подохли, как мы с тобой живём! Хоть ты и мент, а парень-то нормальный…
– Ну, спасибо, Диман, – я рассмеялся, стараясь подавить желание включить радио снова.
– И вообще… – он воодушевлённо порозовел, от всего принятого, – Мишке своему скажи, что он палку-то перегибает… Приструни его: а то совсем обнаглел…
– Дим: хватит, – я наморщил лоб, – он один из самых честных людей…
– Да он ненормальный! – Халва выпучил глаза, на манер укушенного краба, – он дикий, я тебе отвечаю…
– Так… всё… давай-ка сворачивать нашу вечеринку, – я стиснул зубы, – у меня сегодня ещё дел по горло…
– Ты сам таким становишься, Лёха, – его розовые от принятого щёки затряслись…
– Я что-то не так сказал? – я прищурился, – Дима, у меня дела…
Халва взял со стола початую бутылку, и положил себе в карман куртки…
– Как скажешь, друг…