которым щедро наделены камни?
Вот чего хотела эта странная девушка, жадная до всего, что могла дать жизнь, жадная до самой жизни, но сама же закрывшая себя в четырех стенах среди старых вещей. Вот о чем думала она холодными ночами. Сидела в кухне без света – горит только голубой цветок газовой горелки, – пила крепкий чай и грезила наяву. А зачем ей бессмертие, скажите на милость? Веками будет сидеть так же, дремать с открытыми глазами, покинутая всеми, обделенная любовью, уродка, чудачка? Но об этом Ганна не задумывалась. Сумасшедшая мечта завладевала ею все полней. Теперь и в книгах находила она намеки на то, что невозможное возможно, что есть люди, не желающие примириться со смертной участью, обманувшие законы природы, и обретшие в свое распоряжение Вечность! Сама вечность может кому-то принадлежать! Она видела знаки в самых пустячных фразах, читала между строк, и особую радость доставляли ей те невнятные, то стертые карандашные, то расплывчатые чернильные заметки, которые досужая рука часто оставляет на полях читаемой со вниманием книги. Чаще всего они не значат ничего, но порой сакральный смысл сквозит через частокол букв, опровергаются постулаты, низвергаются столпы, и вот за эти-то словечки Ганна цеплялась со всем отчаянием нелюбимого, отверженного существа.
Словом, она созрела для Алтынки – так называли жители Верхневолжска сумасшедший дом, испокон веку возвышавшийся над городом на Алтынной горе. И быть бы Ганне на Алтынке, любоваться красивой панорамой больничного скверика, если бы не весьма необычная посетительница, явившаяся в «Букинист» утром чудесного весеннего дня.
Вероятно, она пришла задолго до открытия и пряталась в подворотне рядом, ожидая, когда припозднившаяся продавщица откроет двери. Ганна никогда не опаздывала, если только на несколько минуточек. Но на это начальство смотрело сквозь пальцы – букинистический и антикварный магазин это вам не гастроном, куда с раннего утра выстраивается очередь, первые покупатели в нем появляются примерно к полудню… Семен Наумович, тот к обеду и приходил, а порой не являлся вообще, звонил Ганне и стонущим голосом просил повесить на запертую дверь его сокровищницы табличку «Закрыто на учет». Это означало, что хитрый старик не ждал нынче покупателей и мог профилонить весь рабочий день.
Женщина вошла в магазин сразу после Ганны. Той нужно было еще буквально несколько секунд, чтобы повесить в крошечной комнатушке за торговым помещением куртку, пригладить растрепавшиеся от быстрой ходьбы волосы и переобуться в удобные туфли вместо забрызганных грязью ботинок. Но что поделать, покупательница в своем праве. Да и не похожа она на воровку. Присмотревшись к женщине, Ганна вспомнила, что видела ее раньше. Да, она уже приходила. Долго сидела в комнатушке у Семена Наумовича, значит, не простая залетная посетительница. Вот беда, а старик опять куда-то запропастился.
Но женщина не проявляла признаков нетерпения. Подергав ручку двери в сокровищницу и убедившись, что