свистнул в открытое окно ветер, разметал Ганне челку, выдул из головы мысли и тревоги. До чего же хорошо!
Что она себе думала, интересно знать? Почему ей никто не объяснил, что не стоит девчонке ездить на машине с малознакомым мужчиной? Прежде всего этим должна была озаботиться мать, но… Ей было не до того, да и потом, матери и в голову не могло прийти, что ее пятнадцатилетняя дочь среди бела дня покатит куда-то с таксистом! Сказался недостаток прежде всего собственного жизненного опыта.
Надежде было без двух месяцев восемнадцать, когда она познакомилась со своим будущим мужем. Сходили в кино, на танцы два раза. Потом она поехала на каникулы в родную деревню Каменку, а Федор отправился за ней. Пришел к родителям знакомиться, привез торт и коньяк, батя покойный был очень доволен, такое уважение ему оказали. Федор сам заговорил о свадьбе, а разве не так полагается? Конечно, Надежда слышала о парнях, что норовят обмануть девчонку, и о девках, что поддаются. Но это не касалось ни ее, ни ее семьи, это все непутевые какие-нибудь, гулящие! Такая простая схема была в голове Надежды. Сообщить ее дочери она не торопилась – Ганна еще маленькая, лучше даже не заговаривать с ней о таких вещах, не наводить на лишние мысли, а то и впрямь охота появится!
Если бы только была тетя Ксана… Но Ксения Адамовна уже пять лет как переехала в Верхневолжск – преподавать в тамошнем университете. Она могла бы поговорить с племянницей, растолковать что к чему, хоть и была старой девой.
Наконец, как же в школе? А вот как: предмет под названием «этика и психология семейной жизни» был введен только с девятого класса, а Ганна пока заканчивала восьмой. Сведения о том, что происходит в этой самой семейной жизни, а также до семейной жизни и порой вместо семейной жизни, она получила от сведущих одноклассниц, из частных разговоров, из тетрадочек-«песенников».
Ох уж эти тетрадочки! Сколько воды утекло с тех пор, как Александр Сергеевич Пушкин писал:
Конечно, вы не раз видали
Уездной барышни альбом,
Что все подружки измарали
С конца, с начала и кругом.
Сюда, назло правописанью,
Стихи без меры, по преданью
В знак верной дружбы внесены,
Уменьшены, продолжены.
… … … … … … … … …..
Тут непременно вы найдете
Два сердца, факел и цветки;
Тут верно клятвы вы прочтете
В любви до гробовой доски…
Что ж, дело молодое. А видали бы вы, Солнце нашей поэзии, «песенник» провинциальной девицы середины восьмидесятых! Расписанный фломастерами, заклеенный этикетками от жевательной резинки? А тексты! Популярные песни, дворовые куплеты, перевранные стихи классиков, произведения народного фольклора, деревенского и городского, порой полупристойные вирши, местами откровенное похабство. Песенники! Была в них какая-то наивная, первозданная невинность – и такая же глупость. Истинной любовью признавалась между строк только любовь возвышенная, платоническая. Любовь плотская в этих дневничках всегда выглядела оскорбительной, грязной и сопряжена