похожими на миноискатели
Нашли одного живого. Лучше бы не находили. Я как хирург за такую отбивную не взялась бы. Ещё нашли несколько фрагментов, но всё это были чужие мертвецы.
Миша с Машей отыскали меня на склоне, на месте схода лавины, где я пыталась вручную откопать своих мальчиков. Поисковые работы давно закончились, а за мной утвердилась слава местной сумасшедшей.
В тот же вечер меня перевезли с Москву, но едва я переступила дверь собственной квартиры, я села на порог и заплакала. Оказывается, я не плакала уже несколько месяцев, но сейчас как-то сразу вспомнила, как это делается. Я выла и хрюкала, визжала и рычала.
Кирилл и Илюшенька остались в этих чёртовых Альпах навсегда, но в нашей квартире всё напоминало о них.
Вот здесь Илейка раздавил три (!) мобильных телефона, потому, как профессор Величевский никак не мог нормально положить аппарат на тумбочку, и они у него регулярно соскальзывали на пол, а сын многомудрого профессора под ноги не смотрел никогда.
А вот здесь я уронила кастрюльку с кипящим бульоном на диссертацию, представленную профессору на отзыв. А потом всю ночь перепечатывала творение юного дарования, в особо размытых местах, вставляя свои мысли. Профессор Величевский подмены не заметил и дал положительный отзыв. Защита прошла на "ура".
А на этом холодильнике вечно были приколоты магнитиками записки: «Иришка, срочно улетаю в Швейцарию, когда будет возможность – позвоню».
«Мальчики, вызывают в Зеленоград. Сложный случай. Будут звонить с работы – давайте телефон Катеньки. Я буду в операционной».
«Родители, жратвы оставьте, а то я Веру Васильевну скоро съем с костями».
Из-за этого стола, накрытого к новогоднему банкету, Кирюшка, давясь ветчиной, выскочил из-за стола с воплем: «Шканцевой донора подобрали!»
А потом, сидя в луже шампанского у этого же стола, ревел, как раненный медведь: «Ну как эти бабуины не смогли определить группу крови?! Это же студенты-первокурскники делают без ошибок, а эти уроды так упились, что странно, как кровь с мочой не перепутали».
А потом мы поехали во Францию.
* * *
По возвращению в Россию лечиться пришлось долго. А когда я накачанная всякими препаратами по самые уши, вышла из клиники, Маша и Миша встретили меня, и пока мы ехали на машине, Михаил небрежно обронил, что оформил на моё имя гостевой домик в своей усадьбе.
Домик был просто очарователен. На первом этаже – небольшая прихожая, раздевалка для верхней одежды, санузел и кухня, совмещённая со столовой. Всё маленькое, но очень продуманное уютное и удобное. На втором этаже находились две крохотные спаленки, гардеробная, ванная и туалет.
Когда я немного отошла от активного лечения психиатров и стала похожа на человека, а не на тухлый кабачок, прежние коллеги помогли мне устроиться хирургом в небольшую местную больницу, что обеспечило мне экономическую независимость. Но Маша и Михаил постоянно звали меня к столу, или просили свою экономку "по пути" прихватить продуктов на мою долю, "забывая" взять за них деньги.