ее домой?
– Боюсь, что никогда.
ДН как будто окатило ледяным дождем.
– Почему? Они передумали?
– Ну да. Представь, Дашка забеременела вдруг. После стольких лет! Родить самой да еще взять ребенка из детдома просто нереально. Так я и знала, что эта их безумная затея плохо кончится. Вот ты теперь их будешь осуждать.
– Я?! С какой же стати?
ДН было несвойственно давать кому-либо моральную оценку, тем более выносить приговор. Но если бы его спросили напрямую, он бы сказал, что в данном случае Паша с Дашей поступают правильно. Было бы много хуже, если б они все же взвалили на себя столь непосильный груз и, выбившись из сил, бросили его посреди пути.
– Они уже сообщили, что отказываются?
– Да. Ладно, хоть документы оформить не успели.
Росток по имени Вася пригрело весеннее солнышко, и он доверился ему, стал набирать цвет, но тут погода вдруг переменилась, и зелень завалило снегом. Васино личико никогда не распустится в аленький цветочек, так и останется недоразвившимся бутоном на чахлом стебельке.
ДН пробил озноб. И он сказал, не дав себе времени подумать:
– Давай возьмем ее сами.
– С ума сошел! Ты, Дмитрий Николаевич, не представляешь, что такое маленький ребенок. Его нужно кормить, водить в детсад, потом в школу. Надо стирать и гладить его одежду, делать с ним уроки. Лечить, когда заболеет.
ДН молчал, застыв и глядя в одну точку. И в этой точке бесконечномерного пространства он видел Васю, за которой захлопывалась дверь. Дверь в серый параллелепипед. В казенный дом.
Хельга слегка толкнула его в грудь острым кулачком.
– Эй, дорогой, очнись! У тебя никогда не было детей!
Конечно, детей у него было. ДН особо не задумывался, почему и есть ли в том его вина. Женщин ищешь глазами, а глаза его почему-то всегда останавливались на тех, с кем можно было легко сойтись и так же легко расстаться. Его первая и единственная жена не торопилась рожать, а он не настаивал и вроде бы не чувствовал пустоты.
Тогда совсем не чувствовал пустоты.
– Я тебе не помощница, – сказала Хельга. – Я беру на себя только то, что смогу понести.
5
На этом разговор закончился, и Хельга про себя решила, что неожиданный порыв ДН случаен. Когда же на следующий день он заговорил с ней о Васе снова, она покрутила пальцем у виска.
– Седина в бороду, бес в ребро – это не про тебя, мой милый. Потому что бес тебе вселился непосредственно в мозги!
И она стала атаковать ДН вопросами, на которые, по ее мнению, у него не было вразумительных ответов.
– Кто ее будет забирать из садика? С кем ты ее оставишь, если тебе нужно будет уехать? Где ты ее поселишь?
Вот уж абсурдный вопрос. Чего-чего, а места в его четырехкомнатной квартире было предостаточно. Под детскую он оборудует, к примеру, комнату с южным окном, где до сих пор хранились отслужившие вещи, которые после смерти матери он не решался вынести на помойку. В садик Василису